— Пошли вниз, будем ждать врача, — Райнхард сам был белый как покойник.
Уже на лестнице я спросила, не следует ли нам позвонить Сильвии.
— Не все сразу, подождем, — отвечал муж и взял в гостиной бутылку коньяка.
— Нам вообще повезло, между прочим, что врач в воскресенье оказался дома, — заметил Райнхард, — может, пусть лучше он Сильвии о несчастье сообщит, он как-никак специалист.
— Нет, — запротестовала я, — Сильвия должна узнать все от нас! — Я решительно потянулась к телефону, но меня тут же стали терзать сомнения. — Господи, да как же я ей скажу? — запричитала я.
Может, у Райнхарда лучше получится? Он ведь такой дипломатичный! Последняя фраза была откровенным враньем, но я заметила, как мой мужик мгновенно клюнул на неприкрытую примитивную лесть.
— Ладно, — согласился он, — не особо мне, конечно, хочется, но для тебя…
Райнхард позвонил в Реде, я включила громкую связь, чтобы все слышать. Сильвия взяла трубку.
— Слушай, тут такое дело, я хотел тебе, сказать, — беспомощно залепетал муж в трубку, — мы тут с Анной к вам зашли…
— Ой, спасибо! — защебетала она на том конце. — Спасибо, милые! На вас всегда можно положиться. Не подведете! И где же я оставила очки?
— Сильвия, ты это, ты лучше сядь, а? — запинался Райнхард. — Здесь Удо лежит в кровати, мертвый. — Он тяжело перевел дух — трудное дело дипломатия!
— В кровати? — не поняла Сильвия. — А я думала, они на ночном столике, — пролепетала она. Потом вдруг до нее дошло. — Что ты сказал только что?
Я схватила трубку и стала заклинать подругу оставить девочек у матери и первым же поездом, поездом, а не на машине, вернуться домой!
— Нет, — заупрямилась она, — машина нужна мне дома. Мы немедленно выезжаем! Врач уже был? Откройте ему, пожалуйста, ворота! Пусть подъедет прямо к двери!
— Поговори с ней еще, — зашептала я мужу, отдавая ему трубку, и помчалась открывать ворота.
Мы снова сидели в гостиной и ждали.
— Знаешь что, — внезапно опомнился муж, — пойду заберу я этот его журнал.
Надо же, кажется, я недооценивала его тактичность! Райнхард, прости меня!
Вскоре приехал доктор Бауэр, пожал каждому из нас руку и пошел наверх. Минут через пять он вернулся, перебирая что-то в своей сумочке из черной свиной кожи, где хранил справки и рецепты.
— Я выпишу свидетельство о смерти, — объяснил он и на мгновение задумался. — Острая коронарная недостаточность… вследствие аритмии, — был диагноз. — Молодой он еще, — покачал головой доктор, — звонил мне в самое неурочное время, когда сердце его беспокоило, но ни разу не удосужился зайти на прием, сделать кардиограмму. Ох уж эти мне преуспевающие бизнесмены, как это на них похоже! Не обращают внимания на тревожные сигналы и все нагружают себя, все взваливают на себя бог знает сколько работы! Вот так всегда: семейство в отпуск, отец остается пахать.
Я виновато взглянула на своего трудоголика, который остался без отдыха.
— Причина тахикардии никогда точно не известна, — вздохнул доктор Бауэр, — наверное, придется делать вскрытие. Но это только если жена согласится. — Он спешно попрощался.
— Пойдем домой, нам тоже пора, — заговорила я, — дети ждут.
Я варила крепкий кофе и все думала о Сильвии. Как она хладнокровно приняла новость! Хотя как себя надо вести, когда тебе сообщают такое? Ну не знаю, в любом случае я бы отреагировала по-иному.
Когда зазвонил телефон, я была уверена, что услышу сейчас следующее: Сильвия на машине попала в автомобильную катастрофу и еле живая лежит в больнице. Но трубку взял Райнхард и разговор у него зашел о чем-то совсем другом:
— Ничего, они нам еще устроят сладкую жизнь! Такая будет конкуренция на европейском рынке! Да в одной Германии только девяносто тысяч архитекторов! Через десять лет будет на тридцать, а то и сорок тысяч больше!
С кем это он? На кого он пытается произвести впечатление?
— Гранитные садовые поилки для животных? Да, достану, Миа, нет проблем! — произнес он наконец.
— Райнхард, — обратилась я к мужу, наливая ему кофе, — Райнхард, мы ошиблись. Надо было сразу отправить Удо в морг. Нельзя же, чтобы Сильвия и дети…