Ли-Шери была одета в плотный зеленый свитер и джинсы, но, познакомив Нину Яблонски со своими новыми планами, поняла, что утеплилась недостаточно хорошо, поскольку прием ей был оказан более чем прохладный. Яблонски обозвала Ли-Шери эгоистичной, легкомысленной, самовлюбленной и избалованной девчонкой.
– Установление континентальной монархии Мю – абсолютно сырая идея, – заявила адвокатесса. – Она неосуществима в принципе, потому что все эти свергнутые короли и графья в изгнании владеют немалыми кусками крупных компаний и получают сверхприбыли, которые могут уменьшиться из-за всяких там экологических мероприятий. Твоя идея никогда бы не сработала, но по крайней мере это был шаг в правильном направлении, достойный уважения порыв, попытка занять себя чем-то еще, кроме собственных эмоций. Это, однако…
– Ты думаешь, что любовь менее важна, чем экология?
– Я думаю, что экология и есть любовь.
Профессора Бунтарского колледжа, специализирующиеся на тяжелых безумствах, сочли бы противоположные точки зрения Ли-Шери и Нины Яблонски признаком более общего конфликта между социальным идеализмом и романтизмом. Как следует подкрепив силы организма текилой, ученые мужи пояснили бы следующее: даже будучи самым ревностным сторонником общественного движения, романтик в конце концов неизбежно отойдет от активного участия в нем, поскольку этика масс – превосходство организации над индивидом – являет собой прямое оскорбление интимности. Интимность – главный источник удовольствий, которые услащают эту жизнь, первостепенное условие тяжелых безумств. Без тяжелых (сокровенных) безумств юмор становится беззубым и потому плоским, поэзия делается общедоступной и превращается в прозу, эротика доходит до автоматизма и вырождается в порнографию, человеческое поведение становится предсказуемым, а следовательно, легко поддается управлению. Что же касается магических чар, то их нет и вовсе, так как цель всякого общественного деятеля – обрести власть над другими, а любой волшебник и маг стремится лишь к власти над самим собой: он ищет власти над высшим сознанием, которое, несмотря на свою универсальную и даже в чем-то космическую природу, отчетливо прослеживается в интимности. На первый взгляд может показаться, что человеческая натура способна одновременно и участвовать в общественной деятельности, и сохранять интимность, но, к величайшему сожалению, даже самые благие намерения в итоге оказываются жертвой банальной тупости. В общественном движении, как в пчелином улье или в термитнике, нет места своеобразию, не говоря уж об озорстве.
Тем не менее романтик всегда сознает, что движение, организация, общественные институты и, если уж на то пошло, революции – не более чем фон, на котором разворачивается его личная драма, и что представлять дело в ином свете – значит поступаться свободой под влиянием тоталитаризма, подменять психологическую реальность социологической иллюзией. В то же время эта истина никогда не сможет пробиться сквозь сверкающую оболочку праведного убеждения, которая нимбом окружает социального идеалиста, пока тот проявляет солидарность с неимущими или угнетенными. По мысли идеалиста, на социально-экономическом уровне существуют мириады несправедливостей, которые надо исправить, а главные вопросы для него – как помочь несчастным, покончить с коррупцией, сохранить биосферу и подготовиться к эффективному проведению экономических реформ, не отдавая власть в руки тупиц. Однако по иронии судьбы люди, которые в силу своей ограниченности и недостатка воображения как нельзя лучше подходят для службы общему делу, как раз с этим бы и не справились.
Тупицы могут свести на нет самое благородное начинание, пользуясь им как субститутом духовного и сексуального развития. В конечном итоге именно тупость, а не зло порождает на свет тоталитаризм, хотя кое-кто в Бунтарском колледже настаивает, что тупость есть первичное зло. Конечно, у каждого свои понятия о серости (что у одного вызовет зевок, у другого кончится инфарктом), да и жизнь полна внешне скучных обязанностей, которые должен выполнять хоть кто-нибудь, но если вы захотите объяснить это профессору Бунтарского колледжа, вам немедленно скажут, что шельмец только что умотал в Тихуану, где открыл собственную фирму, либо вусмерть пьян, либо арестован по какому-то жуткому обвинению, либо по уши втрескался в аспирантку и не желает никого слушать. Что ж, нам и без этих умников ясно, что ее высочество Ли-Шери, когда-то до безумия увлеченная социальным идеализмом, свалилась с облака своих грез в яму реальности или вкусила запретный плод, ведь утверждение Яблонски о том, что любовник прежде всего любит свою планету, принцессу абсолютно не тронуло. Все, чего она хотела от Нины, – это подробное описание камеры Бернарда.
– Она небольшая, но места, чтобы вытянуть ноги, хватает, поэтому на прогулки его не выводят. В камере ничего нет, кроме железной койки с матрасом из пенорезины. Вот так-то. Дважды в день охранники приносят в камеру парашу. Через десять минут – да, кажется, через десять – ее убирают. Раз в неделю его отводят в душ помыться.
– Окна есть?
– Есть одно крошечное окошко под самым потолком. Оно забрано решеткой. Посмотреть в него нельзя, но благодаря ему в камеру проникает дневной свет.
– А как насчет электрического освещения?
– Одна-единственная лампочка, да и та слишком высоко.
– Сколько ватт?
– Откуда мне знать? Наверное, сорок.
Ли-Шери загадочно улыбнулась. Ей вспомнились слова Бернарда, что свет от полной луны равен яркости сорокаваттной лампочки, висящей на высоте пятнадцати футов.
– Что-нибудь еще?
– Ничего. Ни книг, ни журналов, ничего. Только пачка сигарет.
Принцесса снова улыбнулась.
– Да, я знаю. В тюрьме он курит «Кэмел». Он сказал, когда сидишь взаперти, выкурить сигарету – это как пообщаться с другом.
– Ну тогда у них выходит очень тоскливая дружба, потому что Бернард не курит. Он потребовал принести ему сигареты – у заключенных есть на это право, – но ему не разрешают курить. Пачка даже не распечатана.
– А почему ему запрещают курить?
– Они боятся, что как только ему в руки попадется хоть что-нибудь, связанное с огнем, он тут же сделает бомбу.
– Из чего? Из койки? Или из пенорезины? Из одежды или из пачки сигарет?
– Послушай, сестренка, у твоего дружка та еще репутация. Говорят, он может слепить бомбу из чего угодно.
Вернувшись на Первую авеню, где весна с новыми силами штурмовала обледенелый праздничный шест, Ли-Шери заглянула в бар под названием «Везет как утопленнику» и купила пачку сигарет «Кэмел».
54
Возьмите обычную колоду игральных карт – старомодную бумажную колоду. Вырежьте из карт красненькие символы бубен и червей и замочите их на ночь в кастрюльке, так же, как вы замачиваете фасоль. Для замачивания лучше всего использовать спирт, но сгодится и простая вода из-под крана. Возьмите небольшой кусок трубы и заткните его с одной стороны. Поместите вымоченные черви и бубны в трубку. В допластиковую эпоху красные символы наносили на карты с помощью диазокрасителя – химического вещества, образующего нестабильное и высокоэнергетическое соединение с азотом. Теперь, когда у вас есть некоторое количество азота, вам понадобится глицерин. Лосьон для рук подойдет как нельзя лучше. Налейте немного лосьона в трубку. Чтобы активировать ваш импровизированный нитроглицерин, необходим марганцовокислый калий. Его вы найдете в любой приличной аптечке, в секции, где лежат средства против змеиных укусов. Добавьте щепотку марганцовки и плотно закупорьте трубку. Нагрейте ее. Наибольший эффект достигается на открытом огне, но фокус удастся и в том случае, если вы просто положите трубку на горячий радиатор. Отойдите в укрытие! Дятел с успехом применил червонно-бубновую бомбу при первом побеге из тюрьмы на острове Мак-Нил.
Бомба-сигарета:Купите в магазине пачку «Дрэйно» или любого другого порошка для чистки туалетов с высоким содержанием щелока. Заверните порошок в алюминиевую фольгу так, как если бы сворачивали сигарету с марихуаной. Если вам действительно нужно что-либо взорвать, «сигарету» необходимо поместить в воду. В тюрьме идеальным местом для этого послужит сливной бачок. В результате реакции мокрого щелока с алюминием произойдет высвобождение газообразного водорода. Чтобы он вспыхнул, достаточно одной искры. При использовании этого типа взрывчатки вы можете не успеть спрятаться. Будьте осторожны, не потеряйте головы.
Шумовая бомба: