— Чего надо? — Денис остался в кресле у стены, хотя Паша уже перебрался на другую сторону его рабочего стола.
— Пошли пожрем, что ли, вместе?
— Что, не с кем? — спросил Денис с вызовом, даже непонятно, на что разозлившись. Постоянные мелкие подколы Корсунова-младшего, похоже, переполнили чашу терпения.
— Чё не с кем сразу?! — Паша подцепил ногой стул от соседнего стола, подкатил к себе и закинул ноги приятелю на стол. — Может, хочу с тобой… В кой-то веке…
— Не могу, ты же знаешь. У меня френч через сорок минут, — Денис буравил взглядом подошвы ботинок, но не делал приятелю никакого замечания. Пашка пришёл не просто так. Только зачем завел с ним прелюдию, точно с бабой, непонятно.
— Парле франсе, Мон дьё, мадемуазель. Чего ты еще не знаешь? Пошли жрать! Хватит пялиться на семейный портрет с посторонним! Как придурок какой-то, честно…
— Сам ты посторонний!
Денис скинул рукой ноги приятеля со стола и закрыл ноутбук вместе с фотографией, на которой по обе стороны от Белки стояли отец и брат, а он так, сзади, на холсте примазался.
— А кто ты, если не посторонний? — Паша расставил ноги и уронил между них сцепление в замок руки. Смотрел он на Дениса исподлобья, с усмешкой, и нарочно коверкал слова: —Ж-О-них ты наш… Ути-пуси…
— Отвали, не нарывайся. Я ж по роже могу съездить!
— Я ж не баба, чё меня бить?!
Денис вскочил. Кресло вновь ударилась о стену. Громко! Или у него так бешено заколотилось в ушах собственное сердце. Кто, кто, а Пашка не должен был напоминать про инцидент с Алисой. Это подло, не по-приятельски…
— Ладно, ладно! — Паша выставил руки, ладонями к школьному другу, точно отражал невидимую атаку. — Хватит тут сопли по экрану размазывать. Будь мужиком, в конце концов!
— А сейчас я по-твоему не мужик, да? — Денис оперся двумя руками в стол. С такой силой, что на запястьях ярко проступили вены.
— Не мужик. Перед тобой красивая баба сама ноги раздвигает, а ты говоришь, что тебе некогда, у тебя, видели-те, уроки…
Денис плюхнулся обратно в кресло и, закрыв лицо ладонями, начал неистово тереть лоб. Аж до красноты.
— Ты о Наталье Андреевне, да? — он смотрел на ухмыляющегося Пашку в упор. — Откуда знаешь?
— От наших баб и знаю… Ой, прости, Ромео, от наших девочек…
Денис сжал губы и процедил сквозь зубы, боясь не сдержаться и забрызгать все слюной.
— Что ты от меня хочешь?
— Чтобы ты дал отдых своей правой руке. Больше ничего.
— Моя рука не устала, — Денис почувствовал, что его бросило в жар. — Ты с кем-то поспорил, что ли, на нее?
Паша покачал головой.
— Пока нет. Но обязательно поспорю. С тобой. Ставлю Хеннесси, что ты сорвешься. Может, не с Наташкой, так с другой сучкой.
— Паша, а почему тебя это вообще ебет? — Денис решил не фильтровать речь. Теперь его прошиб холодный пот. — Ну какое тебе дело? — добавил он уже мягче, поняв, что переборщил.
Паша протянул через стол руку. Денис знал, что она у него абсолютно сухая. Не чета его ладоням сейчас.
— Я люблю спорить. И мне обычно абсолютно плевать, выиграю или просру спор. Но не сейчас. Я хочу выиграть и на радостях выжрать с тобой всю бутылку. Ну чё ты реально, как малолетка… Летом будешь трахать свою Белку хоть до посинения и на других баб не оборачиваться, а сейчас… Ну боишься с Наташкой, я б тоже, кстати, боялся, так согласных баб тут столько, что когда работать, непонятно… Ну что кривишься? Не узнает ничего твоя мадемуазель. Уж я точно ничего ей не скажу.
— А что, ты со мной поедешь в отпуск свечку держать?
— А не отказался бы! Хочу живьём это чудо узреть, ради которого ты член бантиком завязал. Реально хочу. Ну давай, не дрейфь, Ромео! Если уж ты такой влюблённый, то тебе ж реально приятно будет мне нос утереть своим монашеским поведением.
Паша продолжал держать руку вытянутой. Денис вскочил, сорвал со спинки кресла пиджак, чтобы незаметно вытереть о него ладони. А Пашка пусть думает, что Венгеров спорит только при полном параде.
Вот так, над столом с закрытым ноутбуком сошлись две сухие руки и зависли на пару секунд в крепком мужском рукопожатии. Затем Паша подмигнул и сунул руки в карманы брюк, задрав пиджак.
— Пошел я за коньяком, короче. Удачи, месье Венгеров. Оревуар, мон ами.
— Куда спешишь так?
Паша обернулся и подмигнул.
— Тебя там внизу Наташка дожидается, — проговорил он шепотом. — Желает подвезти, раз месье Венгеров теперь пешочком ходит.
Да, ходит. Машина под окнами родительского дома стоит. Ему тут вечером с парковкой только мучения одни. Ну, а после занятий на попутке без проблем и пробок добирается до дома. А там уже и ужин мамин ждёт. Жизнь забытая, странная, даже в чем-то новая, как и он сам. Сам себя тоже временами удивляет. Не только Корсунова-младшего.