Разобрав печь наполовину, Ос собрал всё с учётом полученного урока внимательности. Так как был добавлен продвинутый вариант мехов, изготовленный Осом за один вечер, можно было считать эту печь шестой. Новые меха имели противовес и больше не требовали создания давления руками. Про надёжность новой конструкции можно было поспорить, но функциональность несомненна — вместо сжимания руками, теперь достаточно движения одной руки.
Процесс пошел. Семьдесят килограмм малахитовой руды за все эти дни были переработаны в целых восемьсот грамм металла. Плюс-минус пятьдесят грамм, относительно чистого.
Первые дни за ним наблюдали всякие дети, но однообразные действия с утра до вечера быстро им наскучили.
Рядом с плавильной печью Ос соорудил нечто вроде горна, точнее просто повторил поделку молчаливых азиатов. Она ведь работает, а это в его ситуации самое главное.
Касательно форм у него были большие планы. Помня об умеренности, Ос слепил из белой глины, найденной в некотором количестве у реки, формы для ножа «Скорпион», по образу и подобию своего, топорика а-ля томагавк, зубила, одноручной пилы, кузнечного молота, щипцов двух типов и кузнечных клещей. Больше из актуального он ничего придумать не смог, поэтому остановился пока что на таком наборе. Тем более, на всё меди не хватит.
Формы высохли ещё два дня назад, но исходя опыта уроков по домоводству в старших классах, Ос заготовил по три экземпляра каждой формы. Многие формы потрескались, поэтому предосторожность была весьма кстати.
Печь, после пережигания семидесяти килограмм руды, всё ещё стояла. Это вселяло надежду, что он всё сделал правильно и производство простоит сколько-то долго без серьезных реконструкций.
Расплавить металл было плёвым делом: засыпаешь крупицы меди в раскалённый добела керамический тигель и ждёшь.
— Если бог сегодня на моей стороне, то я не обожгу себе руки и лицо… — пробормотал Ос, натягивая кожаную маску и перчатки из двойной игуаньей шкуры. Животные шкуры, которые Ос израсходовал на меха, стоили очень дорого, поэтому защитное снаряжение пришлось делать из того, что есть. Ос пообещал себе, что с первой удачной продажи медных ножей, купит столько кожи, сколько хватит для максимальной безопасности при работе с медью.
С великой осторожностью, Ос начал лить расплавленную медь из тигля в форму для ножа.
Светящаяся желтая расплавленная медь без «плевков» легла в форму, затем сменила цвет на красный и слегка запузырилась. Ос сделал себе зарубку в памяти, что необходимо выяснить, с чем это связано. У молчаливых азиатов в процессе литья ножик вообще пошел сильными пузырями, которые потом так и застыли на полотне. Все дефекты можно заполировать об камень, но если можно обойтись без дефектов, то зачем усложнять себе жизнь?
Дальше Ос дождался, пока изделие не остынет до серого цвета, а затем начал поливать его водой. Всё в точности по инструкции от упитанных и молчаливых азиатов. Смысла мероприятия он не понимал, вообще полагая, что нужно было сразу макнуть изделие в холодную воду, но делал как помнил по видео.
Побрызгав на заготовку ножа достаточно воды, Ос погрузил её в бадью с водой, давая остыть окончательно.
Когда изделие остыло окончательно, Ос осторожно извлёк его и осмотрел со всех сторон. Рукоять однозначно придётся подвергнуть серьезной полировке, а в остальном получилось довольно неплохо. Лезвие нужно заточить, на рукоять присобачить щечки, а затем можно и продавать или дарить.
Впрочем, дарить его он вряд ли будет, так как стоит острая нужда в средствах.
Первую удачную плавку Ос решил отпраздновать. Дома он открыл кувшин с октли и извлёк из погребка засохший тако, который забыл вчера съесть, из-за чего тот к утру обрёл железобетонную крепость.
Отхлебнув октли, Ос насладился чуть дрожжевым вкусом напитка, очень-очень отдалённо напоминающим пиво, а затем начал макать в него с трудом поломанный тако.
Решив, что на ночь глядя разжигать печь и лить ещё что-то — опрометчиво, Освальд лег спать пораньше, чтобы проснуться с первыми лучами солнца.
С нескрываемым довольством осмотрев пока ещё не заточенный нож, Ос начал складывать древесный уголь в горн.