Вот теперь никто не стал сдерживаться и скрывать радостные вопли. Никогда ещё не было такого в Мезоамерике, чтобы кто-то платил ненаёмникам за войну. Так как Ос решил пресечь разграбление городов будущих союзников, было постановлено иметь «денежный фонд» для «оплаты труда» воинства. Такого здесь ещё не было, а особая радость воинов заключалась в том, что даже самостоятельно грабить не пришлось, получая гарантированный плащ.
— Но помните, воины! — Ос снова сделал паузу, чтобы радость улеглась. — Если не хотите, чтобы ваша голова утонула в говне товарищей, а тело бесславно сожжено на костре, соблюдайте правила!
Кто-то засмеялся, кто-то удивлённо уставился на Оса, но в целом народ повеселел. Конечно, в глазах остальных воинов преступники совсем уж страшного ничего не совершили, поэтому им было удивительно наблюдать жестокую и позорную расправу, но речь Оса сбила накал, а также заставила задуматься.
Профессиональных солдат из всех этих воителей сделать не удастся, но у Оса даже задачи такой нет — ему нужно лишь, чтобы порученный ему поход завершился с максимумом эффективности и с минимумом потерь.
Город взят, правитель мёртв, дети и родственники его в клетках на повозках, завтра поедут посреди маршевой колонны.
К слову, касательно колонн и маршей — испанцы очень заинтересовались, откуда Ос всё это знает. Большие европейские армии порой растягиваются на десятки километров вдоль пути следования, теряя по дороге к цели целые подразделения, а Ос организовал быстрые путешествия какого угодно числа людей по заранее разведанной и расчищенной дороге. Пока что в качестве ответа служила отсылка к организации армии древнего Теотиуакана, про который никто особо ничего не знал даже в двадцать первом веке, не говоря уже и о нынешних временах. Байки о том, что это был древний и огромный город, который фактически правил всеми окрестными землями и послужил образцом для ацтеков, позволили испанцам провести аналогию с Древним Римом, который славился могущественной армией и безграничной властью над подчиненными землями. Аналогия ошибочная, так как Ос прекрасно знал, что Теотиуакан даже близко не походил на античный Рим, но всё же обрёл достаточно могущества и влияния, чтобы его славу мечтали возродить ацтеки.
Разубеждать Ос никого не собирался, да и несущественно это. Важнее то, что объяснение имело успех и испанцы, какими бы прожжёнными вояками ни были, но осознали серьезность подхода Освальда к решению проблем.
А дальше был поход обратно. Обратный путь занял гораздо больше времени, так как победители «облегчили» город на десятки тонн ценностей. Во время одного из ночных привалов, у Оса сложился интересный разговор со стариком Пабло и Маркосом.
— Пабло, старина, расскажи-ка мне ещё разок про Испанию… — попросил Ос, задумчиво глядя в пламя.
— Да что рассказывать-то? — проворчал старик для проформы. — Ну, ладно, слушай… Это история о том, как воевал против Месты. Знаешь, что такое Места? Ха, да откуда тебе знать! Места[32] — это свора обнаглевших дворянчиков, которым какой-то там король три сотни лет назад дал единоличное право на перегон скота куда захочешь. Мой дед, царствие ему небесное, занимался скотоводством, мой папаня тоже занимался — это было нашим семейным делом. Но затем одному подлому дворянчику, Хименесу де ла Кайда, сыну знаменитого идальго Роберто де ла Кайда, захотелось начать своё дело. Но, мои слова подтвердит Маркос, иные дворянчики просто не умеют начинать дело, предпочитая отнять его у честного труженика. И этот вы№%ядок Хименес решил отнять наше дело! Бумаги он оформил быстро, вступил в Месту даже не обладая скотом, Маркос, скажи, у этих знатных всё быстро получается! Ворон ворону глаз не выклюет! В ратуше грамоту получил, на пастбище наше, понимаешь, Освальдо?! На землю, которую мой прапрадед у мавров кровью взял!
Старик Пабло закашлял. Ос предупредительно передал ему бурдюк с пульке.
— Хам-хам-кхам. — по-стариковски откашлялся Пабло и глотнул пульке прямо с горла. — Кхам! Грязное дело затеял этот подлец… Три месяца приходил со своими людьми, требовал покинуть его землю, а потом жалобу в Сарагосу отправил, герцогу нашенскому. Прибыл сановник с отрядом солдат… Вот так мы и стали бездомными и неприкаянными. Правда, вдвоём с отцом в ночь перед уходом перерезали всех овец и сожгли хлев. Так-то мы знали, что у хренова Хименеса был план захвата нашего скота при перегонке на рынок, но… мы поступили умнее. Ни нам, ни ему. И поделом. Что толку от пастбища, если на нём некого пасти? Денег у этой паскуды больше не было, поэтому погорел он, а земля наша ушла за долги. Я встретил его потом…
32
Mesta — союз крупных дворян-овцеводов (вдумайтесь только, дворяне-овцеводы!), фактически картель. В махровое средневековье, то есть, в тринадцатом-четырнадцатом веках существовали только де-факто, а юридически их существование закрепили во второй половине четырнадцатого века. Как и любая монополия, в период захвата рынка привела к рационализации промысла и невиданным выгодам для государства, но после захвата рынка скатилась в содомизм и некрофилию, то есть, начала тормозить развитие и вообще обеспечила полный упадок скотоводства Испании. В итоге испанская шерсть перестала быть конкурентоспособной, что и привело к тому, что мы видим сейчас. Так как там рулили дворяне, то они имели привилегии при перегоне скота куда хочешь, поэтому никого в свой бизнес не пускали и душили новых игроков, преодолевших этап "купи скот", на этапе "паси скот". Эта монопольная задница существовала вплоть до девятнадцатого века, после чего канула в лету как страшный сон. Но все эти восемьсот лет она гробила животноводство, из-за чего Испания сейчас шерстью похвастаться не может.