- Неплохо, - с воодушевлением сказал Хоуп, опираясь на балкончик террасы.
- Я ничего в этом не понимаю, - честно ответил Сноу, - но Сера говорит, что наш сад самый лучший.
- Ну и как у вас дела?
- Все прекрасно, - Вильерс улыбнулся, но улыбка тут же исчезла, - а вот у тебя, парень, похоже, проблемы.
- Посмотри, - он кивнул в сторону Кевина и Эшли, которые с интересом осматривали зеленые владения Серы, - видишь, как он следует за ней, повторяет все её движения, а она изредка оглядывается.
Хоуп погрустнел, понимая, что завидует. Горячо завидует Сноу и Сере, которые счастливы, просто счастливы, без прикрас и волшебства. Жадно завидует Кевину и Эшли, у которых все еще только впереди: осторожные прикосновения, стеснительные фразы, любящие взгляды и первый поцелуй. Глупо конечно, но парню показалось, что у других все проще и происходит естественно, само собой. Они встречаются, любят, находят свое счастье. И лишь Хоуп борется за любовь, круша все на своем пути, включая самого себя. Что он потеряет пока идет по этой тернистой тропе? Почему именно он? Почему именно Клер? Все это время он пытается что-то доказать самому себе и ей, но чего он хочет? Она отвергла его однажды, и вряд ли что-то изменилось с тех пор. Тогда зачем он продолжает добиваться Клер, прекрасной, как жизнь, и опасной, как Пульс. Его цель недостижима, дорога непредсказуема. Может, именно это он и хочет доказать? Он убедит самого себя, и в первую очередь Лайтнинг, в том, что их встреча была неслучайна, что все было ненапрасно. Он любит её! Что еще нужно проклятой судьбе от него? Как будто он любит один за двоих, словно Клер не умеет любить, она никогда не знала и не узнает, что это такое. Он готов, лишь бы она была счастлива, но это трудно, легче погасить самую яркую звезду во вселенной. Отсюда вытекает следующая мысль: он заставит, прикажет выполнить любой ценой, научит её любить! Сквозь страдания и боль, проходя раз за разом, все новые и новые круги мучений, возвращаясь к началу и улетая далеко вперед, но он научит её любить.
От этих печальных мыслей Хоупу неожиданно полегчало: теперь его цель четко ясна. Он, наконец-то, рассмотрел не призрачный образ, а вполне реальную цель. Эйстейм захотел действовать незамедлительно, и теперь даже все его страдания в академии казались ненапрасными. Парень отправился в дом, с твердым намерением найти Лайтнинг.
- Эй, - Сноу окликнул Хоупа, - Лайт, скорее всего на втором этаже.
- Но как ты понял? – Эйстейм застыл в ошеломлении.
- Наверное, потому, что ты минут пять молчал, а потом сорвался с места как бешеный - Сноу ухмыльнулся, - не о цветочках же ты думал.
Дверь медленно приоткрылась, пропуская незваного гостя в личную комнату Клер.
- Сера, - девушка устало вздохнула, - уходи, я не в настроении.
- Боюсь, ты ошиблась, - мягко, почти ласково ответил Хоуп, от такого тона Лайт пронял легкий озноб.
Девушка не стала оборачиваться, предпочитая наблюдать через окно за Кевином, громадой расхаживающим по саду и хрупкой Эшли. Через секунду откуда-то выскочила радостная Сера, вприпрыжку она схватила Эшли за руку, увлекая за собой, взволнованный мужчина поспешил за ними. Объект наблюдения скрылся, теперь разговора не избежать. Лайтнинг закрыла глаза, рука вновь прикоснулась к кулону на груди.
- Почему ты все усложняешь? – прошептала девушка, боясь нарушить тишину.
- Я лишь, - парень сглотнул, - пытаюсь понять тебя.
Девушка резко развернулась, желая немедленно увидеть глаза Хоупа, которые никогда не умели врать. Он не шелохнулся, а его взгляд был спокоен и искренен. Клер вновь ощутила приступ злости на Хоупа.
- Почему ты не бросил учебу? – внезапно спросила Лайтнинг.
В один шаг, оказавшись рядом с парнем, она толкнула его в грудь, желая хоть как-то отсудить свой гнев и добиться, наконец, ответа на долго мучающий вопрос.
- Неужели намеки были не понятными? – еще один толчок и парень оказался прижатым к стене.
Сейчас ей было абсолютно наплевать, что она спалилась по полной. Главное сейчас узнать, зачем он так яростно сражается, за что, к чему такие жертвы? Она привыкла жертвовать собой, идти на уступки, но видеть, как другие страдают, Клер не могла. Хоуп молчал, продолжая наблюдать за меняющейся Клер – теперь её глаза приобрели темно-синий оттенок, как самая глубокая морская бездна. Девушка с силой впечатала его в стену, локтем упираясь в ключицу парня.
- Зачем? – сжав зубы, спросила Клер.
- Потому что я так хочу, - прохрипел Хоуп.
- Ты врешь! – Клер усилила нажим, Хоуп почувствовал, что начинает задыхаться.
- Мне надоело быть слабым! – парень с силой скинул руку девушки с себя.
- Мне надоело, что ты вмешиваешься в мою жизнь, - осевшим голосом прохрипел Хоуп, ощупывая свое горло.
- Я не…
- Ты мешаешь мне жить! – сорвался Эйстейм.
Клер опустила голову, не хотя признавая, что Хоуп прав. Она совершила непростительную ошибку, и её поступкам нет оправдания. Почему у неё не получается просто отпустить его в свободное плавание, к чему все эти придирки и непреодолимое желание контролировать его жизнь? Она клялась всегда защищать его, и он тоже, но с тех пор что-то изменилось. Или же изменилась она? Это обещание, как клеймо и проклятие не давали покоя Клер. Пришла пора нарушить клятву, чтобы спасти хотя бы Хоупа, а что будет с ней самой, Лайтнинг не волновало. Инстинкт самосохранения сильно притупился за годы службы в спец корпусе. Она не враждует с Хоупом, даже сейчас она рада видеть его, но признаться в этом самой себе невозможно. Рядом с этим простым и веселым парнем проблема не кажется такой уж сложной. Она даже никогда по-настоящему не злилась на него, втайне умиляясь его оправданиями и смущенным лицом. И то состояние, вгоняющее её в смятение полгода назад, не казалось злостью или ненавистью. Тогда она совсем запуталась в себе, лишь на мгновение ослабив свою защиту и пустив Хоупа в свою душу. Он действительно дорог ей. Но другая часть девушки, Лайтнинг, помнила все промахи и неудачи Эйстейма, однако они гасли под натиском светлых эмоций. И даже холодная и неприступная лейтенант Феррон находила Хоупа «забавным». Эти эмоции пугали и заставляли трепетать, Клер не знала, как описать свое состояние, её вновь начал бить озноб от одних лишь воспоминаний. Внутренний голос спросил её:
- Ты любишь его?
- Возможно…
- Я лишь хочу, чтобы с тобой все было хорошо, - ломающимся голосом прошептала Клер, эти слова дались ей тяжело.
Она хотела отвернуться, но Хоуп поймал её руку. Она вырвала кисть, как будто боялась обжечься. Слишком много эмоций накатило на Клер, они душили и заставляли сердце бешено колотиться в груди. Лайтнинг застыла у окна, вновь до боли в руке сжимая кулон. Взгляд помутнел, губы предательски дрожали, и лишь холодный металл, жадно впивающийся в кожу, сдерживал её слезы.
- Клер? – одними губами прошептал Хоуп, но он был уверен, что она услышит.
Девушка лишь слегка повернула голову, боясь выдать свое состояние, хотя парень итак все прекрасно видел: она непривычно сильно сгорбилась, плечи дрожали… хотелось защитить её, прижать к себе, чтобы никогда больше не видеть её такой, изгнать всю тоску и боль из её светлой души. Но именно он так сильно ранил её, ранил жестоко и эгоистично, одурманенный своей мечтой. И что он получил теперь? Хоуп думал, что слезы Клер помогут ему, будут питать его ненависть к жизни, дадут силы к движению дальше, но они принесли лишь страдания, еще больше разрывая воспаленную рану в сердце. Этот путь был неправильным, все не так, он не может больше идти по этой дороге, истязая её и самого себя.
Хоуп осторожно дотронулся до руки девушки, боясь спугнуть её. Неожиданно она развернулась к нему и уткнулась в грудь, горячей щекой прижимаясь к его щеке. Одинокая слеза скатилась по щеке девушки, оставляя влажный след. Даже сейчас она не могла признаться, что плачет, словно боялась показывать свою слабость миру. Но она не могла больше сдерживаться и отчаянно хотела сказать ему: