- Отставить! Отряд, разойтись, - грозно, балансируя на грани срыва, приказала девушка.
Военные, отдав честь, казалось, с радостью растворились в толпе, которая недовольно прожигала глазами Лайт. Как же сильно её втоптали в грязь, создалось впечатление, что все это утро было одной большой театральной постановкой, целью которой было окончательно взбесить её.
В который раз Хоуп быстро пробежался взглядом по графам заявления. Осталось лишь поставить подпись и решить еще одну проблемку, а затем дело уйдёт на рассмотрение комиссии. Около получаса парень размышлял над пунктом: «Род войск». Противоречивые эмоции брали верх одна за другой. Тяжело вздохнув, Хоуп выбрал единственный подходящий вариант: «По усмотрению комиссии». И все-таки, зачем он это делал? Обычно в его возрасте мальчишки мечтают совсем о другом… Парень горько усмехнулся: понятие «обычно» к нему точно не относилось. Он ведь не обязан, никто его не принуждал, это Его выбор, и именно поэтому он был сложным. Добровольно зачеркивать все и начинать сначала новую жизнь… опять. Но в этот раз это его, и только его, выбор; плевать, что он молод. В душе Эйстейма давно не осталось тех теплых и светлых эмоций, которые незаметно окрашивают мир в яркие краски и затирают черные моменты, соскребая с них зло и жестокость. Осталась лишь небольшая загвоздка, которая на самом деле грозила вылиться в огромное непреодолимое препятствие: нужна была рекомендация.
Почему-то Хоуп решил, что единственный, кто сможет помочь ему – это Лайтнинг. Тем более ему не у кого было просить помощи. Это дело казалось ему слишком личным, и просить кого-то чужого написать лестные строчки про него парню не хотелось. В конце концов, Лайтнинг поймет его, в этом Хоуп не сомневался, но каков будет её ответ? За время их… сотрудничества Эйстейм успел изучить эту загадочную девушку довольно хорошо, но недостаточно. И поэтому, отправляясь на поиски Лайтнинг, он высматривал хитрые лазейки и пути отступления, в случае, если Лайт решит поучить его жизни, и никто не исключает физические методы воспитания. Хоуп хмыкнул, представив, как он будет бегать по улицам, в панике ища спасительный уголок от разъяренной Лайтнинг. Очень часто их мысли и чувства совпадали, а значит, и сейчас они найдут точки соприкосновения. Парень нахмурился: последняя мысль, по его мнению, звучала слишком грязно. Он светло хранил то теплое чувство, с головой накрывающее в моменты настоящего духовного взаимопонимания с этой девушкой. Но в последнее время что-то изменилось. Он изменился? А может, изменилась она? Отрицать то, что Лайт давно стала для него больше, чем другом, было глупо. И тут начиналось самое сложное: сердце отчаянно тянулось к девушке Лайт, а разум не мог позволить скатиться до эгоистичной любви к человеку, с которым Хоуп не достоин даже идти рядом, мозг упорно продолжал видеть в ней непревзойденного бойца и мудрого наставника. Этот факт всегда очень сильно задевал Эйстейма, и в итоге парень сковывал свое сердце тяжелыми цепями, наслаждаясь настоящим, не смея просить больше.
После долгих скитаний по улицам, парень, наконец, смог рассмотреть знакомую фигуру и выловить из серой массы розовый цвет. Сердце вдруг заколотилось как бешеное, грудь заходила ходуном, но Хоуп продолжал настойчиво продираться через толпу к девушке. Хоуп почти догнал Лайт, но все никак не решался окликнуть девушку, которая быстрым шагом удалялась с площади. Хоуп так и следовал за ней, погруженный в размышления. Возможно, вся эта авантюра была ошибкой и стоит уйти, но тут он налетел на Лайтнинг, едва не впечатав Клер в дверь собственного дома. Она даже не вздрогнула, похвалив свое шестое чувство за то, что оно вновь не подвело её и заранее предупредило девушку о слежке еще на площади. Увидев Хоупа, Лайт почему-то даже не удивилась, в последнее время доза Хоупа в её жизни значительно возросла, но Клер была не против, тем более побочных эффектов пока что не было. Парень отступил назад, примирительно подняв руки.
- Прости Лайт, - вдобавок он еще и залился краской.
- Следишь, значит, - сухо констатировала девушка, - нехорошо.
- Но у меня была причина, - обиженно запротестовал парень.
- Надеюсь, ты не напакостничал?
- Нет, конечно! – Эйстейм вспыхнул от возмущения.
- Ладно, проходи, - девушка открыла дверь.
- Дамы вперед, - Лайтнинг не смогла сдержать улыбки.
Проклятье! И вновь эта улыбка, настоящая и искренняя. Как он так легко ломал её защиту одной лишь вполне логичной фразой? Хоуп был другим, в этом и был весь секрет. «Ты не должна была ТАК сильно привязаться к нему», - с горечью подумала Лайтнинг.
- Что ж, рассказывай, - девушка упала на кровать, сладко потягиваясь, подобно милой кошечке.
- Эм, - парень замялся, не ожидая, что разговор будет таким неформальным.
- Как ты живешь в такой коморке? – с досадой спросил Хоуп, едва не сбив журнальный столик. Разговор пришлось оттянуть, Хоуп решил поднакопить сил и попытаться понять, какое настроение у Лайтнинг сегодня.
- Военная жизнь заставит и не к такому приспосабливаться, - нахмурившись, словно говорить об этом было трудно, ответила девушка.
Наверняка сейчас в её сознании всплыли самые черные дни на службе. Даже сейчас она не утратила своей красоты, да вообще она всегда была холодна и неприступна, но сегодня взгляд выдавал ужасную усталость и печаль. «Хватит ходить вокруг, зря тратя время!»
- В общем, вот, - он вручил девушке планшет.
Ну, а дальше начались долгие секунды ожидания, которые всегда напрягали нервы до предела, как глупо, но Хоуп действительно переживал за решение Лайт, не только как военного, но и наставника, которые следил за твоим становлением в жизни. Парень пошатнулся и едва не упал, вновь задев столик. Теперь все вставало на свои места: он вновь боролся с собой, не позволяя видеть в Лайт только лишь пример для подражания и сильного человека, в первую очередь, он яро хотел рассмотреть в ней хрупкую девушку, девушку с прекрасными волосами, теплым взглядом и притягательным телом. Хоуп бросил «оценивающий» взгляд, принявшись без стеснения изучать Клер. Она все также лежала на спине, одной рукой держа планшет, а другой сжимая кулон на груди. Её глаза непривычно быстро и лихорадочно скользили по строкам. Девушка пыталась выпросить ответ у букв: «Зачем ему это?». У Лайтнинг появилось острое желание оторваться от чтения и посмотреть в глаза Хоупу, которые рассказали бы больше, чем всё его личное дело. Но этот жест выглядел бы как проявление слабости, уязвленный сильной привязанностью к парню. Девушка отложила планшет в сторону, найти ответ на волнующий вопрос не удалось, поэтому придется спросить прямо. Хоуп в это время опустил голову, прячась за пепельной челкой. Лайтнинг удивилась такому поведению Эйстейма – обычно он всегда был открыт и общителен, по крайней мере, для Клер было достаточно того, что он вообще терпел её скверный и малообщительный характер.
- Эй, - девушка заставила его посмотреть на себя, - так что ты хотел от меня?
- Рекомендацию, - насупившись, ответил Хоуп, - просто напиши мне поганую рекомендацию, и я уйду.
- Я бы не стала торопиться с таким трудным решением.
- Хватит! – резко оборвал девушку Эйстейм, - хватит обо мне заботиться, я сам разберусь, ясно?
- Ты торопишь события, Хоуп…
- Прекрати, ты не моя мать и не смей говорить как она! - Хоуп подавился своими словами, ощутив, какими жгучими и болезненными они были для него самого и для Лайтнинг.
Клер отвернулась к окну, до крови закусывая губу. Эти слова, как сотни игл впились в беззащитное сердце, в который раз он ранил её, и вновь сделал это неспециально. С Хоупом было трудно, он был слишком вспыльчив и никогда не сдерживал свои эмоции, так было и сейчас. А что Клер? Она лишь хотела убедиться в его решении, но вновь наткнулась на стену противостояния. Хоуп не хотел зависеть от кого-либо, рвался сквозь жизнь сам, но как бы он не поранился об острые прутья судьбы, растеряв по пути самое ценное, что есть у человека. Пора бы уже Клер бросить попытки общаться с ним, как с Серой, тут все было по-другому. Жалкие попытки защитить его от опасностей жизни тоже получались у девушки из рук вон плохо. Все-таки стоит позволить ему самому идти дальше в одиночку. Лайтнинг когда-то и сама почти также выбрала службу в армии. Она уже не помнила то скверное чувство, когда окружающие видят в тебе лишь жертву обстоятельств и пытаются всячески утешить, в то время как ты сам хочешь бороться и идти дальше.