— Мы живем под одной крышей, согласись, гораздо проще сосуществовать, когда ты не метаешь гром и молнии. К тому же, я хочу зарыть топор войны, окей? — он изгибает бровь. — Мы можем прийти к компромиссу.
— Именно это мы и делали последние несколько дней: ты игнорировал меня, а я тебя.
Он склоняет голову набок и изгибает бровь.
И что это должно значить?
— Я понимаю, у тебя не самые приятные впечатления обо мне. Но мы оба взрослые люди. Хотя честно признаться, когда я нахожусь рядом с тобой, складывается впечатление, что мне снова пятнадцать.
— Тогда ты был еще более заносчивым, — фыркаю я.
— С тобой очень тяжело разговаривать, — он трет переносицу.
К нам подходит официантка и ставит передо мной кружку с кофе, которую я ранее заказывала. Я машинально прошу повторить заказ для Богдана.
И вот на его губах снова эта улыбка.
— Я принимаю твое предложение о перемирии, — выдает он.
— Не бери на свой счет, — отмахиваюсь я.
Но надо признать, что если нам не суждено делать вид, что мы не знаем друг друга, то можно хотя бы нормально общаться. В любом случае нам больше не пятнадцать и с тех пор много воды утекло. И кажется у меня тоже биполярное расстройство, как и у моего временного соседа.
— Почему ты не скажешь ему твердое «нет»? Ты же понимаешь, что делаешь только хуже?
— Сказал эксперт по любовной части.
— Нет. Я за правду. Ненавижу ложь. Если ты не испытываешь к нему таких же чувств, то лучше скажи как есть, а не води за нос.
— И тогда я потеряю друга!
— Это произойдет в обоих случаях. Только если ты будешь честна, вероятен шанс того, что ваше общение наладится спустя пару месяцев. Слышала поговорку «Лучше горькая правда, чем сладкая ложь»?
Он меня за идиотку держит?
— Так вот, разбей ему сердце и потом он скажет тебе спасибо, — заключает Богдан с умным видом.
— В тебе умер философ, — саркастично замечаю я.
От отвешивает мне поклон рукой.
— Можешь не благодарить. Кстати заметь, мы можем замечательно проводить время вместе. Я даже дал тебе дружеский совет.
К нам подходит официантка, ставит перед Богданом кружку с кофе и посылает ему легкую, но в тоже время лукавую улыбку. Он естественно отвечает ей тем же. Видимо опомнившись, что она на работе, девушка тут же принимает серьезный вид и, развернувшись, уходит.
— Тогда я тоже дам тебе один дружеский совет. Не смей приводить в квартиру наших сотрудниц. Я не собираюсь выслушивать нытье о разбитом сердце и несбывшихся мечтах.
Мне вполне хватило нескольких инцидентов с Максом.
— А это как раз то, о чем я говорил. Не может быть надежды, если я изначально ее не даю. Мой максимум вместе проведенная ночь, — он берет кружку с кофе и делает глоток.
Богдан прищуривается.
— Ты сейчас смотришь на меня так же, как и моя сестра. Взгляд со смесью презрения и отвращения.
Я издаю смешок.
— Думаю, мы бы с ней поладили.
— Определенно. Она тоже не испытывает ко мне приятных чувств. Но это не мешает ей лезть в мою жизнь и пытаться сделать так, как ей хотелось бы. Например, устроить проклятый ремонт и разнести мою квартиру вдребезги, — недовольно бормочет он.
Несмотря на то, что Богдан открыто говорит о вражде с сестрой, я все же слышу в его голосе теплоту, а на его губах играет едва заметная улыбка.
— На сколько у вас разница? — спрашиваю я.
— Двадцать минут.
Я давлюсь кофе.
— Вы близнецы? — мой голос подскакивает.
— Именно. И поверь, жить под одной крышей на протяжении пятнадцати лет с девушкой, которая не признает никакого личного пространства крайне тяжело, — ухмыляется он. — Вика словно заноза в заднице.
Удивлена ли я? Определенно! Я не интересовалась личной жизнью Богдана, а когда Макс что-то пытался рассказать, резко обрывала его. Возможно именно поэтому и восприняла в штыки его приезд. Он, конечно, все еще заносчивый и эго размером с штат НьюЙорк идет впереди него, но трудно не заметить, что Богдан изменился.
— А где сейчас твоя сестра?
— По последним данным она опустошила свою банковскую карточку в одном из бутиков Милана, — отвечает он будничным тоном.
А вот тут мы бы с ней точно не сошлись.
— Но скоро она вернется и сделает так, что я пожалею о своем возвращении домой.
— И несмотря на то, что она заноза в заднице, ты в ней души не чаешь.
Взгляд Богдана становится серьезным. Он ставит чашку на стол и задумчиво оглядывает зал. Я поддаюсь инстинкту и повторяю за ним, совершенно не понимая, зачем он это делает. Богдан наклоняется ко мне, а затем шепчет: