Господи, я чуть не поцеловал ее.
О чем, черт побери я думал? Когда мы перешли от сарказма и взаимной неприязни к этому? Когда я начал смотреть на Миру иначе? Стал замечать малейшие перепады ее настроения, как она хмурится, когда сильно задумывается и накручивает прядь волос на палец? Когда, вместо того, что отправиться в клуб и провести время с первой встречной, я стал выбирать разговоры по душам? Когда мое проклятое сердце начало биться чаще, стоит увидеть ее?
Слишком много вопросов для бессонной ночи.
Слава богу пришел Макс, и я не совершил непоправимую ошибку.
— Ранняя пташка?
Резко вскидываю голову и вижу перед собой отца Миры. Дмитрий Борисович в спортивном костюме и бутылкой воды в руках. Эта семейка помешана на спорте?
— Вроде того, — бормочу я.
— А я думал заскочить к вам и вытащить Миру на пробежку, но она уже на работе.
— В каком смысле? Одна? — изумляюсь я.
Во мне вспыхивает злость. Она совсем без мозгов? Прошло чуть больше недели после того, как я нашел ее на кухне, а она ни о чем не думает.
Проклятье.
— Успокойся, я уже был там, и она заперла клуб изнутри. Даже меня выставила под предлогом срочной репетиции. Думал, может сын составит компанию, но как я вижу и его нет дома, — он усмехается.
Смотрю на пустое парковочное место Макса. Вчера, после того, как он очень вовремя появился дома, сразу уехал к Полине, перед этим бросив на меня предостерегающий взгляд.
Можно подумать я так на себя не смотрю последние несколько дней.
— Надолго приехал?
— Не думаю. Как только Вика вместе с родителями вернется, я сразу улечу в НьюЙорк.
А это на минуточку всего через пару дней. Я вернусь к своему привычному образу жизни, в котором не будет сумасшедшей девчонки, сводящей меня с ума своими выходками.
— Вы правда решили вернуться обратно? — спрашиваю я.
— Да, — он сцепляет руки в замок и облокачивается локтями на колени. — Какой смысл там оставаться, если дети здесь? Да я бы этого и не хотел.
— Почему? То есть, у вас же там бизнес, вы столько лет его строили.
Очень давно родители Макса вместе с моими держали строительный магазин. Они начали с нуля и бок о бок выстраивали все по кирпичику. Родители были больше, чем просто партнерами, они были лучшими друзьями. А потом моему отцу показалось этого мало. Ему хотелось расширяться, получить определенный статус, быть первым. Так их компаньоном стал отец Тани, моей бывшей девушки и тут все пошло под откос. Отец Макса не захотел мириться с новыми правилами, поэтому забрал свою долю и уехал вместе с семьей из города. Так и отец и я потеряли лучших друзей. Он не понял своей ошибки и продолжил идти по разрушительному пути, который привел к тому, что он потерял собственных детей.
Дмитрий Борисович пожимает плечами.
— Но семья-то здесь. Бизнес — это всего лишь деньги, а я уже не в том возрасте, чтобы гнаться за ними. К тому же, мы действительно хотим стать частью жизни наших детей. Семь лет — слишком большой срок.
В который раз за эти два дня я слышу «наши дети». Мира им не родная, но по каким-то неизвестным для меня причинам они вчетвером смотрятся настоящей семьей, той которой я лишен уже долгие годы. Они шутят, препираются друг с другом. Не стесняются говорить, что у каждого на уме и выражать свои чувства. Мои отношения с собственными родителями оставляют желать лучшего. Мы похожи на действующий вулкан, в очередной раз находящийся на грани извержения и готовый разрушить все в радиусе ста километров, несмотря на то, что последствия предыдущего взрыва все еще не устранены.
Дмитрий Борисович встает и протягивает мне руку.
— Передавай привет родителям, — он крепко сжимает мою ладонь. — Спасибо, Богдан. Если бы не ты, мы могли бы вновь потерять Миру. Это очень много для нас всех значит.
— Я поступил, как и должен был.
— Поверь, не каждый придет на помощь, когда она действительно нужна.
Гитарное соло гремит на весь клуб. Даже барная стойка подрагивает от этих резких, но в тоже время чувственных звуков. Одной рукой Мира ловко перебирает струны медиатором, пальцы другой скользят по грифу беря очередной аккорд. Ее глаза закрыты, голова слегка закинута назад, а длинные кудрявые волосы распущены и разметались по груди и плечам. Мира облизывает губу, а затем прикусывает ее.
Работать. Мне надо приготовить еще два коктейля, а затем дождаться закрытия клуба и убраться отсюда к чертовой матери, но я лишь безотрывно смотрю на эту бестию, сводящую меня с ума. Мира подходит к солисту, посылает ему дерзкую улыбку, а затем они поют в один микрофон. Ее голос сливается с хриплым басом солиста, но все же он отчетливо слышен. Манящий и опьяняющий. В него хочется погрузиться, стать одним целым и изучить каждую тональность.