— Я сама по себе. Как и ты. Я ни с кем, Дим! Аааа! Не останавливайся. Мне нужна твоя грубость. Ты мне нужен!
Он замер на миг в ней. Дышал так тяжело, словно разорвет сейчас легкие. Его продырявили, сожгли, утопили. Он умер и снова родился. Он дома. Он с ней. Он в ней. Сквозь дождь слезы прожгли глаза. Он любит так сильно. Что нет сил это терпеть. Он только с ней может дышать.
— Ты моя! Ты только моя! Элли! Моя! Люби меня, Элли! Люби так, как только ты умеешь!
— Хочу тебя! Всегда хочу!
Она сама подмахивала бедрами, заставляя его двигаться быстрее. И дождь подвывал их движениям.
И когда пружина внутри закрутилась и разлетелась ярким оргазмом, Элина вцепилась зубами в шею Димы. Он закричал, одновременно кончая в нее сильно и яростно.
Элина медленно опустила ноги на землю. Пошатываясь, понимала, что не сможет нормально стоять. Висела на парне, и не хотела отрываться.
— И что дальше? Снова сбежишь, Дим?
— Я никогда не сбегал от тебя. Глупенькая моя девочка. Я всегда лишь к тебе шел. Просто ты у меня нетерпеливая.
— Смотри, какой я стала, — дрожащими пальцами попыталась пригладить волосы. Улыбка скользнула по губам, — нравлюсь? Вот такой грязной? Подлой! Больше не тороплюсь привести себя в порядок. Я же предательница! Озабоченная шлюха. Такая я лучше, чем раньше?! Я издеваюсь над твоим братом. Ненавижу твоего отца за то, что соблазнил мою сестру. И тебя ненавижу. За то, что жить без тебя не могу. И не буду.
— Темная сторона есть в каждом. Не каждый способен ее признать.
Она все же оттолкнула его. Склонилась и подняла его мокрую футболку. Дождь затих. Теперь лишь легкий ветерок срывал мокрые капли с крон деревьев. Стало вдруг так холодно. И горячо. Словно она стала далекой и потерянной звездой. Понимала, что светить осталось совсем чуть-чуть. Взяла края ткани и разорвала их. Бросила в сторону. Улыбаясь, как довольная и сытая тигрица.
— Ты изменил меня так сильно. Я не хочу быть такой. Я говорила какие-то глупости. Уж очень хотела потрахаться.
Он отошел. Поднял руки. Горько усмехнулся. Как бы она не старалась, не станет такой как он или те, кого он обычно имел. Она другая. И ей самой нестерпимо больно от собственных слов.
— Не только тебя, милая. Я не только делаю людей плохими, и им делаю плохо. Жизнь рядом со мной может быть только адом.
— Это проще всего! Вот так сдаться! Ты трус, Соболев! Просто самый обыкновенный трус! Готов сдохнуть! Жениться на той, кого презираешь! Готов пойти в тюрьму! Но вот любить! И добиваться права любить! Тут сразу тысячи оговорок! Молодец! Герой. Трахаешься ты отменно. Нравится твой член. Захочу острых ощущений, знаю, к кому обратиться. Если ты будешь на свободе. Или я буду еще здесь.
Дима насторожился. И дернул девушку на себя. Так, что ее зубы звякнули.
— Смотри в глаза! Признаваясь в любви, ты с жизнью прощаешься?! Что это значит!
Она лишь улыбалась и молчала. И от этого становилось еще страшнее.
— Задумала что-то. Да? С Тобольским встречалась не просто так. Я разгадаю эту загадку.
— Попробуй. Мне все равно.
— Он не тот, с кем можно играть.
— Ты спрятать меня пытался, отправляя в койку к брату. Откупал. Ты сделал так много. Моя очередь.
— Я тебя Саульской сдам! Если надо, за решетку спрячу.
А ей нравилось, что он занервничал. Нравилось видеть затаившийся страх в черных глазах.
— Отпусти. Я к родителям, в гости приехала. С тобой я закончила. Ах, да. Я в твоей квартире теперь живу. Заходи, если что. Но только после развода. С тобой, женатым, спать больше не стану. Хоть убей! Замок поменяла. А видел бы. Какие там теперь цвета по всюду! Ууумм!
Дима притянул ее голову и поцеловал в макушку.
— Я верю в тебя, Элли! И еще, не забывай, я не Андрей. Приблизишься к Тобольскому, убью его.
— Значит, к Андрею можно? Его убивать не будешь.
— Я все сказал.
6
Элина вошла в дом, громко постукивая зубами. Софи встала с подносом в руках. И открыла рот, увидев промокшую насквозь сестру.
— Летние дожди уже отшумели давно! Ты на метлу похожа, на которую опрокинули черную краску.
— В курсе я. Как в старые добрые времена.