— Ни какой. Не люблю кино. Алина правду сказала, про твою жену? — она поставила руку, согнутую в локте по подлокотник и сжала кулачок под подбородком. Она не могла остановится и изучать человека, так упорно рвущегося в ее жизнь. Сейчас он был настоящим заботливым и искренним. Что совсем не вязалось с его брутальной внешностью. — Сергей, расскажи.
— Скоро я тебе все расскажу. Пока рано. Ты все еще не часть моей семьи. — он налил виски. И себе. И Элине. Протянул ей бокал. Обхватил ее пальчики вместе с бокалом. Склонил голову и поцеловал запястье. — это важно. Чтобы ничто нас не разделяло.
— Дорн, он твой? Доберман подготовлен к защите дома? Или выполнять команды, нападать…
— Такого больше не повториться. Элина. Дорн это не единственный пес. И да, во всех моих владениях присутствуют собаки. Для защиты дома. Дорн долгое время жил в квартире Алины. И изначально являлся ее защитником.
— А потом?
— В этом не было необходимости. Достаточно было водителя, приставленной компаньонки и прочей прислуги. Алина проделывала подобные фокусы, пытаясь привлечь мое внимание.
— Сергей. Я не Алина. И не твоя жена из прошлого.
— Ты мое будущее. Завтра ты пойдешь со мной в ЗАГС. Завтра ты, Элина Аркадьевна Филатова, станешь моей женой.
Она выпила все содержимое бокала. Закашлялась. Но тепло разлилось по ледяным венам.
— Ты же пошутил? Я здесь. Посмотри? Нет смысла в этом браке. Я не могу. Замуж? Для меня это как очередная фобия. Тот ошейник, который я примерила в самолете. Зачем ты его снял? Посади меня на цепь. Но зачем замуж?
Он присел на ее же кресло. Взял из ее руки бокал и поставил рядом. А потом за плечи притянул к себе. И поцеловал макушку. Она дрожала. Как в лихорадке.
— Это и есть мое условие. — Элина вытянула руки. Хотела оттолкнуть мужчину. Но он ловко прошелся по ее позвонкам. Обхватил затылок. Сейчас Тобольский как никогда был уверен в правильности своих действий. Увидев ее там, на самом моменте падения, готов был прыгнуть следом. Она не позволит сейчас принять все. Но позже осознает. — Хватит. Шутки кончились. Ты же понимаешь, что полностью моя. Не будет больше никого. Мы поженимся. Завтра. После этого посетим твоих родителей. Их благословение мне не нужно. Главное, твое согласие. Просто с ними ты можешь попрощаться. А потом, Элина, мы уедем из этой страны. — он положил перед ней лист бумаги. Это был брачный контракт. Элина фыркнула и отвернулась. — Подписывай. Это сделка. Взаимовыгодная сделка. Все твои жертвы окажутся не напрасными. Максимум, что ты сможешь выжать из того образа жизни, который ведешь — та самая психушка на окраине мира! Или онкологический диспансер.
— Нет. Ты во мне золотую жилу нашел? Я свободный и живой человек! Рабство отменили в 1723 году! Петр мать его первый! — она снова срывалась на крик. Потому что вся ситуация переходила за рамки допустимого.
— Ты дослушаешь то, что я скажу. И не будешь никогда повышать голос при мне. Элина. Способы наказания, поверь, я смогу применить к тебе. На сколько, понимаю, — он снова дернул ее за шею, так чтобы теперь почти соприкасались их губы. Дыхание смешалось. — ты собиралась умереть. Знаешь, что такое смерть? — сдавил ей горло достаточно сильно. До тех пор, пока она не начала царапать его руки своими ногтями.
— Нет. Отпусти. Ты загораживаешь воздух! — он отпустил и Элина закашлялась. Но страшно не было. Понимала, что это лишь показательное выступление.
— Ты сама себе этот воздух перекрыла. — Вот тогда он поцеловал ее. Требовательно. Жестко. Но в то же время очень нежно. Он гладил ее тело. Прижимал к себе. И дышал ею. Успокаивая дрожь. Впечатывал ее губы своими. Она сжала зубы и зажмурилась. Но Сергей не отпускал. И все же проник языком в ее рот. Она не ответила, но и сопротивляется перестала. Обмякла в его руках.
Потом резко встал. Снова налил виски и сделал глоток. Элина попыталась встать. Но понимала, что просто упадет. У нее не осталось сил. Пережитый страх, алкоголь и теперь слова Тобольского словно лишили ее сил окончательно. Но и реветь она не собиралась.
— Ты знаешь о моем состоянии? Ты маньяк? Убьешь меня в другой стране.
— Смешная ты. Убить тебя для меня никогда не было проблемой. Даже сейчас. Я прав? О том, что ты не собиралась делать операцию? Собиралась гнить заживо. Поэтому решила отогнать всех от себя. Ко мне хотела шпионом приблизиться. Так вот он я. Тобольский весь перед тобой. Следи. Можешь исследовать во мне все, что пожелаешь! А завтра моя жизнь станет частью твоей, и наоборот. Подписывай. — он рукой со стаканом махнул, указывая на бумаги, лежащие рядом. Элина сделала вид, что не слышала.