— Мам. Сейчас это совсем не важно. Главное же результат.
— Недавно Алексей заходил. Он такой одинокий сейчас…
— Если ты меня так успокаиваешь, то не надо! — Рената знает, как Элина в штыки воспринимает роман старшей сестры и слишком взрослого соседа. Это не осуждение, просто недопонимание. Или время не пришло принять такое. — А ты все так же живешь с этим мальчиком? — Элина все же освободила свою руку. Встала. Тряхнула головой. Хотелось закурить. Это уже зависимость. Ну и пусть. Ее зависимость, ей с нею и жить!
— Да. Я встречаюсь с Андреем. И он тоже мог бы прийти на ужин. Можно? — в голосе зазвенели стальные нотки. И Рената это очень хорошо уловила. Обняла себя за плечи.
— Нет. Не хочу привыкать к тому, кого ты все равно прогонишь. Ты лишаешь нас дочери, а потом лишишь еще и надежды на зятя.
— Мааам! Сколько можно. Еще скажи, что я такая ужасная дочь, что внуков вам не даю! — уколоть себя в очередной раз, это как прижечь палец огнем. А лучше ладонь на плитку. Да, они как то отправились в поход, еще до падения и потерь. И Элина попробовала рукой тогда, что это плитка электрическая не греется! Вот сейчас так же. Ожег растекается по телу.
Рената подошла и обняла дочь. Но Элина отстранилась.
— Ты не любишь этого мальчика. Держишь. Крепко держишь. Он же будет страдать. Когда твои игры закончатся. Элина! Посмотри на себя! Вся в черном! Машина эта сумасшедшая! Ну что тебе стоит поговорить со мной! Я же вижу, что ты переживаешь что-то важное и серьезное! Отпусти Андрюшу. Он хороший.
— Я никого не держу. Если ты продолжишь, я уйду.
— Нет. Нет. Останься. Я буду молчать. Скоро отец вернется из ресторана. Он сегодня не останется допоздна. У Софии какой-то сложный и громкий процесс. Поговорим, как раньше. Я приготовила твой любимый рататуй.
— Ладно. Просто прогуляюсь. Не уезжаю. Ок?!
4
Элина решила побродить по поселку. Тихие улицы. Осень все же пробиралась в аллеи и дворы. Самое начало. Когда деревья окрашены в разные цвета. Словно художник нечаянно разлил краски. И этот головокружительный запах лесного мха и влажной листвы. Никогда раньше не любила осень, а теперь это время года, словно немое отражение души. Яркие краски на поверхности, но столько угасающей тьмы внутри. Она словно сама становилась такой же разноцветной внутри. Яркость по-тихому переходила в пустующую гниль. Тихо. Как же нестерпимо тихо. За последние дни Элина практически не была вот в такой тишине. В машине громко слушала музыку. Или через открытые окна слушала шум дорог и города. Вокруг постоянно находились люди. Громко вопил или вибрировал телефон. Ее дергали. Ее спрашивали. Бесконечные встречи. Это все было лучшим средством оставить тяжелые и горькие мысли под замком. Вечером, приходя в пустую квартиру, Элина ненавидела тишину. Так же как ненавидела одиночество.
Озеро. Безупречная гладь темной воды нарушена, падающей листвой. Тепло еще. Воздух напоен уходящим летом. Села прямо на траву. Достала сигареты и закурила. Дурацкая привычка. Ментоловая ядовитая дымка окутала легкие. Не принося желанного облегчения.
Откинулась на спину и закрыла глаза. Поднесла тлеющую сигарету к губам.
Кто-то выхватил сигарету из ее пальцев. Затянулся. Она слышала это. А еще понимала, кто рядом. Потому что аромат этого человека проникал в ее разум. Словно перекрывал все возможности обоняния, оставляя лишь себя! Не открывать глаз. Но он может услышать биение сердца. Слишком лихорадочное и болезненное.
— Ты же знаешь, что я здесь. — голос. Хриплое эхо прошлого. Медовый эликсир, растекающийся по венам.
— Мне все равно. Иди куда шел, странник. Я не разговариваю с незнакомцами. — ах как хотелось рыдать. От нестерпимых процессов внутри. Он, этот чужой и далекий запускал сложную систему мелькания множества эмоций.
Дима стоял над распростертой девушкой. И понимал, как сильно желал ее увидеть. И каждая встреча, словно в первый раз. Он выпустил клубок дыма и затушил окурок. Сел рядом. Кривая ухмылка. Она в черном. Так же как и он. Все так же намеренно, или подсознательно проживает его жизнь. Или уравнивает болезненные события их судеб.
— Надо же. А сегодня прыгнула в чужую машину. Даже не глядя, кто в ней. — Жилка бьется бешено. И по коже бегают мурашки. Как можно Диму сравнивать с кем-то из ее окружения. Каждый человек вызывает нечто особое и сложное. Но Дима, это не эмоции или отдельные ощущения. Он часть ее самой. Словно вросший элемент в крови. Он ее ДНК. Он ее воскрешает, возбуждает и окрыляет. Но сейчас, вот в этот самый миг, Элина понимала, почему всегда будет выбирать его. Он говорит о том, что она села в машину к Тобольскому не из-за ревности. Нет. Он волнуется за нее. Никогда не пытается контролировать или подчинить. Он единственный принимает любой ее шаг и решение. Дима всегда готов защитить, обсудить и вдохнуть жизнь. Вместе с ней.