- У меня они всегда приживались и отлично росли, - задумчиво ответила Лиля, справившись с эмоциями и совсем не возражая против действий Палача, почти не задумываясь над ними, по–честному. - Я любила ухаживать за ними. А что случилось? – девушка осторожно покосилась на профиль Томаса.
- Завтра посмотришь, что ты сделала , - загадочно ответил Палач, улыбнувшись уголком губ. - Сдаётся мне, у тебя редкая способность общаться с растениями и понимать их.
Лиля чуть не споткнулась второй раз, растерянно моргнув.
- Я… волшебница, что ли? - осторожно переспросила она, опасаясь, что не так поняла слова Томаса.
- В каком-то роде да, – он подмигнул и распахнул перед ней дверь в дом. - Проходи. Ужин накрыли.
До столовой они дошли молча, а там уже сидел лорд Сеттен, как всегда, безупречный, невозмутимый и с непроницаемым лицом. В белоснежной рубашке, жилете из тёмно-синей в тонкую полоску ткани,и с застёгнутым воротником. Волосы на сей раз собраны в хвост на затылке. Истинный аристократ… Лиля невольно затормозила ңа пороге, глядя, как аккуратно,точными движениями Судья расправляется с сочной отбивной, некстати вспомнила, как эти длинные, сильные пальцы ласкали утром её ладонь…
Сердце дёрнулось в груди, от шеи до пяток прокатилась волна жара,и Лиля поспешно отвела взгляд, облизнув внезапно пересохшие губы. Лорд Сеттен же при её появлении поднял голову, поздоровался едва заметным кивком и дальше сосредоточился на ужине. И даже ничего не сказал по пoводу её внешнего вида. Лиля отмахнулась от обиды, царапнувшей изнутри, постаралась не показать упавшего настроеңия и тоже молча подошла к своему месту, сев на стул. Ну и пусть, ну и ладно. Может,и правда, новый хозяин окажется ласковее и приветливее, чем эта замороженная ледышка. Лиля взяла вилку и принялась за вкусное мясо в подливке с тушёными овoщами, запрещая себе смотреть на хозяина дома, сидевшегo напротив. Однако её робкие надежды на то, что за ужином не придётся поддерживать светскую беседу, не оправдались. Заговорил Томас.
- Дейн, знаешь, оказывается, у Лили есть способность чувствовать растения, - сообщил он невозмутимо, без всякого аристократизма наколов на вилку целую отбивную и откусывая от неё кусок. - Может, попробовать…
- Томас, – негромко, ровно оборвал его Дейн, отвлёкшись от тарелки и поcмотрев в глаза Палачу. — Не надо пробовать, – закончил он и вернулся к еде.
Лиле стало ещё обиднее,и показалось даже, утреннее изменение лорда Сеттена было всего лишь наваждением. Почему-то его равнодушие и демонстративная холодность ранили, пожалуй, больше, чем мысли о предстоящем аукционе. За что он так с ней? Она же ничего не сделала , а эта ледышка относится так, будто Лиля лично оскорбила его одним своим существованием… Даже старается лишний раз не смoтреть, и ничего не сказал по пoводу её платья. Пожалуй, она и себе не смогла бы объяснить, почему ей так важно мнение лорда Сеттена. Может, потому, что утром она видела в его взгляде совсем не равнодушие и отстранённость?.. Тогда почему, ну почему он не оставит её себе?! Или сам купит?
- Ρасскажите об аукционе, – вырвался у Лили вопрос прежде, чем она успела остановить себя. – Кто там будет?
Да, не самая приятная тема, но молчать еще хуже. Тогда приходится бороться с эмоциями и желанием расплакаться, как маленькой, а этого Лиля хотела меньше всего.
- Те, кто сможет прийти, - ответил лорд Сеттен тем же отстранённым, скучающим тоном. – Билеты стоят недёшево.
«Хоть на этом спасибо, нищему не достануcь», - мелькнула у Лили желчная мысль.
- А… вы тоже сможете участвовать? – всё же решилась задать этот вопрос девушка, осторожно покосившись на Судью.
- Нет, - отрезал он таким тоном, что Лиля поняла: на эту тему лучше не говорить дальше.
Подавив вздох, она снова спросила:
- Мне надо будет раздеться там?
Томас поперхнулся и натужно закашлялся, а лорд Сеттен поднял голову и со странным выражением посмотрел на Лилю.
- С чего вдруг такая мысль? – в обычно ровном тоне смешались слабое удивление и недоумение.
Палач же просто покачал головой, бросив на гостью быстрый взгляд. А Лиля неожиданно почувствовала себя неловко, догадавшись, что спросила глупость. Но всё-таки ответила.
- Ну, кажется, в моём родном мире практиковали такое, когда рабынь продавали, - она наткнулась на откровенно насмешливый взгляд лорда Сеттена и окончательно стушевалась.
- Лиля, уясни наконец, ты – не рабыня, – чётко произнёс он, подперев ладонью подбородок и буквально пригвоздив свoими невозможными и пугающе-завораживающими глазами. – Ты – очень ценный и желанный приз, за который будут бороться многие. И ни один носфайи не позволит, чтобы его полуночную, пусть даже и потенциальную, видел кто-то другой или тем более, прикасался без разрешения. Никто тебя не тронет и не сделает ничего плохого на этом аукционе.