— Ты не кошка, Элли, ты пес бродячий! — носом ткнулся в ее лицо. Элина вдруг поцеловала его в губы. сладкий привкус ее нежности с примесью фруктов и алкоголя. Выпить ее до дна! Он сильнее вцепился в ее рот. Пусть весь мир исчезнет! Податливая, пьяненькая малышка. Ах, как она его заводит! Как хочется припереть ее к стенке и сотворить все те ужасные вещи, что не покидают его голову!
Но Элина начала теребить уши. Зубами уцепилась в мочку уха. Ее дыхание. Она в его руках. Какое хрупкое у нее тело. Талия настолько тонкая, что можно ладонями обхватить. А попа атас! Он не смог удержаться. И горячая ладонь проникла под ткань платьица. Обхватила мягкую попку. Еле сдержал стон.
— Да пофиг, Дим! Уши твои нравятся. Форма такая, как у леприконов!
— А ты встречалась с леприконами?
— А ты не один из них?
— Нет. Я хуже. Я сейчас твою задница лапаю. Хочу тебя. Как же сильно хочу всю тебя! Так что, детка, я хуже любых монстров! На много. Элли. И поэтому не раз говорил, держись подальше! Тебя прогоняешь, а ты, как бумеранг назад возвращаешься!
— Смешно сама хотела бы подальше. От тебя. А ловлю себя на мысли, что наоборот. Ближе хочу. И знаешь, за машину сам плати! Ты меня разозлил! — она пошевелила бедрами. Ей нравились его ласки и грубые сжатия. Нравилось вот так быть с ним.
— Говорю же, говорю! Сказочная девочка Элли! Я в эпицентре торнадо крепко держусь. Закрою глаза и просто забуду все. Но нет, любопытство раздирает. Из-за тебя открываю глаза и лезу в самое пекло! Зачем разбила телефон? Ты вообще понимаешь, что одна в городе! Никто не знает, где ты!
— Разбила его. И сердце тоже. Ты хоть понимаешь, что я влюбилась. — она обняла его за шею, уткнулась в сгиб его шеи и уснула.
— Видимо я в прошлой жизни сильно тебе задолжала! Реально, я святой что ли!
Он принес ее в свою квартиру. Уложил в кровать. Она не шелохнулась.
Влюбилась.
А он? Что он? Все время, что с ней проводит, все больше приближается. Любовь не про него. Это другое измерение. Надо пойти хорошенько потрахаться и сбросить напряжение! Иначе, очень скоро он залезет в трусики этой девчонки! И слишком грубо объяснит ей, что это не любовь! А голая, неприкрытая похоть! И за машину с нее плату потребовать! Маленькая хулиганка!
21
Элина открывала глаза с трудом. Во рту пустыня сахара, или протухшее болото. В голове древний беспрерывный колокол. Застонала. От яркого солнышка в глазах искры сверкнули. Снова закрыла глаза и накрылась одеялом. Одеяло. Черное. У нее нет шелкового черного постельного белья. Ааах! Даже думать адски больно. Не черное заставило к горлу подкатить волну паники. Запах. Этот аромат, который слишком давит на остатки алкоголя в крови. Хотя, черт! Как она вчера пила, скорее в ее венах как раз алкоголь все еще и курсирует.
Приподнялась и все же открыла глаза. Держась за голову. Посмотрела вниз, приподняв одеяло. Она без одежды. И без белья. Комната не знакома. Все в темно синих тонах. С контрастно белыми вставками. Стильно. Ничего лишнего. Стены. Зеркала. Жалюзи. Кровать занимает больше половины комнаты.
— Ну и в каком аду я проснулась? — осмотрелась, как в замедленной съемке. Ни каких ее вещей.
— Сама карабкаешься в этот ад. — от звука этого голоса Элина взвизгнула. Прикрыла грудь и тут же застонала. Дима вошел в комнату. Встал коленом на кровать и протянул ей бокал с чем-то шипучим и жидким. Обнаженный до пояса. Домашние свободные штаны шнурком удерживаются на бедрах. Широкий размах плеч, по груди легкие волоски, уходящие дорожкой под пояс брюк. — Пей, будущая алкоголичка! А потом линяй, как обычно. Ну, или можешь хорошенько все рассмотреть.
Она молча выпила и откинулась на подушку.
— Ты?! — одно слово, как приговор. — Супер! — в комнате Андрея одно утро, в комнате Димы другое.
— Я. Сестрица твоя сейчас прискачет. Может, намылит мне шею. — он прыгнул рядом, на кровать и закинув руки за голову, прикрыл веки. Слишком он расслабленный и разговорчивый. Что-то неуловимо новое появилось в облике. Элина повернула голову, разглядывая так близко мужское тело. Да, она видела обнаженных парней. Сглотнула. Подсматривала. Они большой компанией отдыхали в сауне. И решили устроить настоящее шоу, пошутить друг над другом. В тот раз Элина безумно боялась открыть свой шрам, хоть и спрятанный под татуировкой. В тот раз ее не особо захватил сам процесс разглядывания. Любопытно, весело. Сейчас это другое. Горячо стало внутри. Что-то тяжелое словно увеличивалось и лишало возможности дышать. Внизу, там, между ног стало влажно. Мысли запутались. Его татуировка проходила по предплечью, до запястья, захватывала часть грудной клетки и шеи. Доспех. Да, рыцарский доспех, со множеством странных символов. Пальчики зачесались, как хотелось прикоснуться. Прижаться. Смуглая кожа манила. Он ее притягивает. Сильно. Словно он источник невидимых электрических волн, затягивающих в тугую воронку. Сейчас все еще под действие алкогольных паров ее вело нещадно. В груди в сердце словно кол вогнали. Оно работало надсадно и до черных пятен перед глазами, затягивая удары. Словно по венам теперь расплавленная лава тихо протекала. С Андреем никогда такого не было. А они много раз спали в объятиях друг другу. Сейчас хотелось упереться ногами, руками и скинуть этого самодовольного наглеца с кровати. Она не помнит вчерашний вечер. После того момента, как разбила свой телефон. Лишь обрывки непонятных фраз и действий. Никогда так не напивалась. Точно. Дима превращает ее в нечто совершенно новое и чужое.
— Почему она? — спросила девушка очень тихо. Прикрыла глаза, упиваясь пульсирующей болью в висках.
— А что братцу надо было позвонить? Тебе это нравится, да? — он перекатился на бок, так, что стал совсем близко к ней. Лишь одеяло и его домашние брюки разделяли их. Более того, он потерся о нее, запуская бешеную дрожь по телу.
— Что? Что мне нравится?!
— Между нами? Тройничок замутим? — протянул руку и большим пальцем, прошелся по губам девушки. — Представь, — его голос понизился до шёпота, глаза приобрели опасный блеск, — ты, я и твой дружок. — его палец проник в рот, и он резко приказал, — соси. — пошло, грязно и возбуждающе. Его близость, его взгляд. Его способность доминировать и принуждать.
У Элины вообще противоречие на счет приказов. Но сейчас, она как бесплотное существо под гипнозом. Облизала и пососала его палец. От него исходил аромат мужского геля для душа и лосьона. Волосы еще чуть влажные.
— Послушная девочка. Хочешь меня? — за плечи подтянул ее к себе. Одеяло сползло, открывая торчащие соски. Зарылся лицом в ее волосы. Ладонью накрыл полушарие и слегка сжал. Элина судорожно вздохнула. Воздух превратился в нечто не вдыхаемое и почти ощутимое. — сладенькая моя. — его рука медленно пробиралась к пупку, поглаживая и сжимая кожу. Голова склонилась ниже и его губы накрыли твердую горошину.
— О, Боже! — рука самопроизвольно вцепилась в темные волосы, сильнее прижимая. Дима зарычал. Ее запах сводил с ума. В штанах колом стоял член, изнывая от нетерпения, проникнуть во влажное лоно.
— Ты просто нечто, крошка! — Дима взял девушку за горло, — трахнуть тебя по-быстрому!
— Нет! — она испугалась. Его близости. Его голодного жгучего взгляда. Но самое ужасное было в ее готовности пойти на поводу этих дьявольски сильных желаний.
— Однажды, ты меня не остановишь. Хотя, и сейчас не остановила бы. — он хотел продолжить игру. Продолжить собственные мучения от желания проникнуть в нее.
— Твой брат остановит.
— Уверена? А ты когда-нибудь хотела его? Так же сильно? — он откинул одеяло. Его взгляд полностью затуманился. Словно, оба ошалели от его поступка. Элина, как завороженная смотрела на него. А Дима прошелся рукой и взглядом по стройному телу. Дима слегка засмеялся и встал. Как трудно было остановиться. Золотистая кожа, полушария грудей с розовыми сосками, тонкая талия и длинные ноги. Ладонь легла на рисунок татуировки. Кончиком пальца обвел контуры шрама. — Не нужно его прятать. На тебе все смотрится естественно и прекрасно, Элли. — медленная тягучая дрожь волнами пробегала по каждой клеточке ее тела.