Ларс снова кивнул, чувствуя себя полным идиотом: мало того что его сейчас облапали, словно коня пред покупкой, так еще и он сам только и может, что кивать, будто бы потерял способность говорить…
***
Похожее чувство преследовало его все время, пока он жил в здании посольства. Ларсу казалось, что все находящиеся здесь люди поставили себе целью обратить в свою извращенную веру вирдского принца. Он уже решил без серьезной надобности не выходить из своих покоев, но, к сожалению, его поездка в Фрейин была не праздным путешествием, а важной миссией по налаживанию дипломатических отношений. Ларсу до зубной боли надоели эти бесконечные переговоры на скучные темы взаимной торговли и дележа нескольких крошечных островов, которые не представляли ценности ни для одной из сторон, но просто так отказаться от них не позволяла национальная гордость. К тому же, каждая из этих встреч неизменно заканчивалась тем, что кто-нибудь из женщин подходил поближе к Ларсу и оказывать ему недвусмысленные знаки внимания.
Последней каплей стало то, что после очередных переговоров к нему подошел один из членов Совета, на этот раз мужчина, и предложил сходить вечером в одно уютное кафе, в котором любили отдыхать после учебы студенты и особенно студентки Изорской Магической Академии. Мол, в таком ярком букете принц непременно подберет себе цветок. Последнее слово он как-то особенно выделил, отчего Ларс не на шутку перетрухнул: в его воображении сразу выстроились весьма устрашающие картины, напоминающие иллюстрации из судебного справочника империи Вирд. Там были изображены все разновидности плотских утех и наказания, которые ожидают любого, вступившего на путь разврата.
Ларс попытался отшутиться, потом как можно быстрее переместился по комнате для переговоров, чтобы оказаться поближе к Желии. За проведенные в Фрейине две недели он успел немного подружиться с ней. Получив один раз твердый отказ, женщина больше не изводила его своими знаками внимания.
Ларс умоляюще взглянул на нее. Желия с пониманием улыбнулась и повела Ларса в свой кабинет. Мило раскланиваясь с другими членами Совета и дипломатами, пара покинула зал. Оказавшись с женщиной один на один, Ларс подошел к огромному окну, выходящему в сад, прислонился к раме и уставился на капли дождя, стучащие по листьям и цветам диковинных растений.
— Скучаете по дому, Ваше Высочество?
— Да. Я никогда раньше не покидал дворец так надолго.
— Не нужно горевать, — Желия подошла и положила руку ему на плечо, — нужно провести время с пользой и обратить вынужденную разлуку с домом в обретение нового, полезного опыта.
— Желия, сколько можно?! — Ларс отстранился от нее, сделав шаг в глубину комнаты. — Я ни разу не высказался по поводу вашего образа жизни, хотя он мне и кажется диким, грязным, отвратительным! Зато все время, проведенное здесь, кто-то постоянно пытается склонить меня к этим вашим…утехам!
— Но вы же красивый молодой мужчина, не связанный никакими отношениями, что здесь удивительного? — Желия разлила вино по бокалам и отдала один из них Ларсу. Тот благодарно кивнул и залпом выпил почти половину. — И ваша внешность весьма и весьма необычна. У нас здесь практически нет таких светлых людей, многие стараются придать волосам другой цвет с помощью магии, но все равно выходит не так красиво, как то, что создано природой.
Ларс кивнул. В их империи только знать обладала такой внешностью: светлые, почти платиновые волосы и темные глаза и брови. И некоторые представители менее знатных семейств время от времени прибегали к магии, стремясь достичь «божественной» внешности, но результат все равно оказывался далек от совершенства: волосы постоянно отрастали, обнажая свои темные корни, а кожа темнела от малейшего попадания солнечных лучей.
Жители континентального Фрейина были в основной массе своей смуглыми и темноволосыми. А местные женщины отличались более пышными формами. Которые и демонстрировали постоянно, надевая свои чересчур открытые наряды, такие, какие сестра Ларса не носила даже в качестве ночного одеяния. Вот Желия совершенно свободно разгуливала в длинном платье из струящегося материала с неприлично глубоким декольте, выставляющим на всеобщее обозрение большую часть груди. Первое время Ларс не знал, куда можно деть взгляд при разговоре с ней, и занимался разглядыванием ее ног, целомудренно укрытых длинным подолом.