На занятиях она тоже была задумчива и рассеяна, практически ничего не слышала и не писала. Только рисовала что-то на пустом листке. Ее соседка осуждающе качала головой, каждый раз, когда заглядывала в ее художества.
Что бы там ни было, что бы не стояло за сегодняшним сном, одно не вызывало сомнения: Бриан значил для нее больше, чем она сама бы хотела. Как такое могло быть? Ведь она ничего о нем не знала, не представляла его характер, взгляды на жизнь, убеждения. Как без всего этого можно думать о каких-то отношениях. А она думала…
Нет, ну ладно, можно познакомиться, все узнать, и потом разобраться, насколько все серьёзно. Если, конечно, Бриан действительно вернется. Но как быть с устоями его страны? Бриану придется бросить все, что было ему дорого, отвернуться от собственно веры и семьи, если он захочет с ней остаться. Или ей… Хотя нет, об этом и речи быть не может, в Вирде просто не примут уроженку Фрейина. Даже если она согласится принять все их правила. Но она не согласиться: отказаться от страсти и магии, изуродовать свое тело этими ужасными татуировками? Навсегда сковать свое тело узами варварских обычаев. Ну уж нет!
Между ними непреодолимая пропасть. Но ведь как-то они ее в прошлый раз преодолели?
Тир! Рэну аж тряхнуло, когда она вспомнила о своем любовнике. Это нужно как-то закончить. Или хотя бы прервать на время, пока она разберется в себе и в происходящем. Но Тир так просто не отстанет, ему нужно будет как-то объяснить свой отказ. Ну не идти же к ректору за помощью в расставании. Конечно, мастер Клэвис поможет, но это крайняя мера. Сначала лучше попробовать самостоятельно.
Нужно что-то придумать, и придумать быстро. Наверняка Тир, по своему обыкновению, будет ждать ее на выходе из Академии. Да, он стал куда мягче, но по-прежнему не оставлял ей ни миллиметра свободного пространства. Нужно что-то придумать… А может, не придумать, а рассказать все, как есть? В конце концов, это будет честно.
Приняв решение, Рэна неожиданно для себя успокоилась и даже начала слушать, что говорил им преподаватель. Однако и теперь ничего нового она не услышала. Все это она уже читала. Может, хватит уже терроризировать библиотекарей, требуя новые и новые книги?
***
Как она и предполагала, Тир ждал ее на крыльце. Интересно, у него что, вообще нет никаких дел, кроме как ее сторожить?
– Привет, дорогая, – улыбнулся Тир. – Как прошел день?
Он попытался ее обнять и поцеловать.
– Привет, – ответила Рэна, отстраняясь. – Нам надо поговорить. Серьезно. Наедине.
Даже со стороны было видно, как Тир напрягся.
– Хорошо, пойдем.
Он отвел ее в одну из потайных комнат академии. Рэна аккуратно присела на самый край кровати и внимательно посмотрела на Тира. Как он отреагирует? Глубокий вдох, медленный выдох и…
– Мы должны расстаться! – выпалила Рэна и зажмурилась.
В комнате повисла тишина. Дыхание Тира стало тяжелым, но он молчал. Чуть погодя она решилась приоткрыть один глаз. Он стоял напротив: кулаки сжаты, скулы побелели, губы вытянулись в нитку, в глазах плещется гнев. Не выдержав этого зрелища, Рэна снова зажмурилась. Сейчас грянет.
– Ты боишься меня? – неожиданно спросил Тир.
Она неуверенно кивнула.
– Почему?
Еще один глубокий вдох. Да сколько можно?
– Ты бы себя сейчас видел. У тебя в глазах длина цепи, на которую ты меня сажать собрался, крутится.
Тир сел на кровать с другой стороны и обхватил голову руками.
– Ты нужна мне! – в его голосе было слышно отчаянье.
– Я знаю.
– Но я тебе не нужен.
– Не знаю, я ничего не знаю. Я даже не имею шанса проверить, буду ли я без тебя скучать! Куда не повернусь, везде ты маячишь. Ты хороший, ты чуткий, я вижу, что ты готов меняться, но невозможно же… И еще…
Тир вскинулся, поднял взгляд на нее.
– Помнишь праздник и того вирдца?
Глаза Тира снова вспыхнули, да так, что Рэну с кровати, как ветром сдуло. В одно мгновенье она оказалась у дверей, но все же не убежала. Вместо этого она начала рассказывать о событиях того вечера, о том, что она чувствовала после, про странный сон. Тир слушал молча. Видно было, что он злился, но старается сдерживаться. В конце рассказа он тоже вскочил и начал расхаживать по комнате, стараясь не приближаться к Рэне. То ли чтоб не пугать, то ли чтоб не сорваться.