Он продолжил движение по коридору, и вскоре нашел несколько дверей с решетчатыми окошками. Всего их оказалось шесть, но по большей части камеры были пусты. Лишь в одной в углу кто-то спал. Однако в темноте было сложно понять, то там. Тем более что узник свернулся в комочек в углу и лежал спиной к двери.
Тир, набравшись смелости, вернулся на пост охраны и прихватил с собой фонарь, а также аккуратно снял с пояса одного охранника связку ключей. Один из них действительно подошел к двери занятой камеры. Здесь нужно было быть еще более осторожным, чем раньше, ведь пленник не пил вина с сонной травой. Однако щелчок ключа в замке и тихий скрип двери не разбудили узника.
Тир подкрался к спящему и попытался заглянуть в лицо. Это определенно была девушка: под грязной, вонючей тканью угадывалась грудь, да и под сальными спутанными волосами, закрывающими лицо, угадывались тонкие, вероятно даже нежные черты. Тир поднес фонарь поближе и отпрянул: это действительно была Рэна. Грязная, оборванная, нечёсаная. Сейчас она была похожа скорее на блаженную, ушедшую жить в лес, подальше от нормальных людей. И все же это была она.
Тиру потребовалось время, чтобы осознать это. Его ужасало то, в каком состоянии оказалась женщина, которую он считал своей. Ему было жаль ее. Но и себя… Вот сейчас он разбудит Рэну, выведет из резиденции принцессы, и они вместе пойдут в посольство Фрейина. А что дальше? Как же Ларсерия? Точнее, как же он без своей принцессы?
Наверное, он так бы и просидел над пленницей до утра, но тут девушка зашевелилась, повернулась на спину, распрямилась. На ее лице играла улыбка. Не было похоже, что Рэну тяготить ее участь. Более того… Только теперь Тир заметил то, на что не обратил внимания изначально: ее тело было полно энергии!
Руки Тира сжались в кулаки. Он с трудом сдержался, чтобы не схватить Рэну за плечи, не начать трясти и кричать: «Кто он? Кто посмел к тебе прикоснуться? Кого ты пустила в себя? Здесь? В Вирде!». Не иначе, это кто-то из охранников! Эта чертовка и здесь хорошо устроилась. А он-то так за нее переживал!
Нет уж, пусть они все разбираются между собой сами! А он останется со своей принцессой!
Тир резко развернулся, вышел из камеры и закрыл за собой дверь, теперь уже не особо скрываясь. Кипящая в нем злость заставлял забыть об осторожности. Ключи и фонарь он оставил на столе, на посту охраны, а сам направился наверх.
Сначала он хотел вернуться к себе, но что-то подтолкнуло его в сторону покоев принцессы. Здесь Тир встретил первого неспящего охранника. Однако и внимания не обратил на попытки его остановить. Просто отмахнулся и влетел в комнату Ларсерии.
Девушка села на кровати и вопросительно посмотрела на позднего визитера. Однако Тир не собирался оправдываться или что-то объяснять. Он молча подошел к кровати, сел на край, прижал к себе принцессу и впился губами в ее приоткрытый от удивления рот. Затем опрокинул ее на спину, поймал взметнувшиеся руки, завел вверх и прижал к подушкам.
– Я хочу тебя! – властно сказал он, принцесса вздрогнула, глянула в его глаза и опустила взгляд. Она признавала его право на ее тело. Здесь и сейчас.
Тир буквально сорвал с нее ночную сорочку, не желая возиться с вязками, лентами и многочисленными застежками. Принцесса сдавленно вскрикнула, но подалась вперед, выгибая тело. Одной рукой он продолжал удерживать ее запястья над головой, другой – грубо шарил по покрытому шрамами телу. Сжал правую грудь, наклонился к ней и обхватил сосок губами, втягивая его в себя, а затем с наслаждением прикусил его, слушая сладкие стоны принцессы. Затем он ухватил ее за бедро и с силой отвел его в сторону. Его ладонь легла на промежность Ларсерии. Пальцы раздвинули половые губы и резко вторглись в ее нутро. Он внимательно смотрел, как извивается под ним принцесса, а перед глазами стояла друга сцена: обнаженная Рэна, выгибающаяся навстречу кому-то из охранников.
Зарычав, он рванул с себя пояс, стащил с бедер штаны и одной рукой удерживать запястья девушки, а второй – ногу, с силой вошел в нее, нимало не заботясь о том, что она почувствует. В каждом его движении прорывался гнев. Закинув ее ногу себе на плечо, и тем самым освободив свою руку, он снова начал исследовать тело Ларсерии. Она подавалась бедрами навстречу его движениям, порывисто дышала, едва сдерживая стоны. Ее нога соскользнула с плеча и устроилась на его бедре. Тогда он наклонился над ней и принялся попеременно целовать и кусать ее шею и грудь. Теперь она уже в голос кричала, все теснее прижимаясь к нему. Тир видел, как ее тело все больше наполняется необузданной, почти дикой магией. И чувствовал в себе такое же бурление. Его трясло от злости и возбуждения. Вот такой должна быть его женщина, так она должна принимать от него и ласки и грубость! Толчок! Еще один. Сильнее, глубже! Наконец, он почувствовал, как его семя изливается в нее, выдохнул остатки злости и взглянул принцессе в глаза. В них плескалось блаженство.