Нет, понятно, зачем. Рэна! И это была его главная ошибка. Зачем ему одна женщина, если он может обладать всеми женщинами страны. Нет, решено, он вернется к работе аманта. И пропади оно все пропадом.
Вернувшись в Академию, Тир первым делом отправился к отцу. Он был готов к его недовольству, к его нежеланию отпускать сына в путешествие по стране. Другое дело, что запретить мастер Клевис ничего не сможет. Во Фрейине такой номер просто не пройдет. Вот когда Тир начал ценить уклад родной страны. Раньше он об этом даже не задумывался, если и приходили мысли на эту тему, то только тогда, когда он думал о Рэне и ее своевольности.
Вот она – дверь кабинета ректора. Постучать, дождаться приглашения, войти… А дальше – будь, что будет. Вот только оказалось, что постучать не так просто. Как рассказать отцу, что с ним случилось за время отсутствия? Или лучше ничего толком не рассказывать?
Что за мальчишество! Тир даже в детстве так не боялся недовольства отца, так чего боится сейчас? Сделав глубокий вдох, он постучал, распахнул дверь и вошел в кабинет мастера Клевиса.
– А вот и наш путешественник вернулся, – усмехнулся ректор. – Твое счастье, что власть в Вирде меняется, и новый император отчего-то не имеет к тебе претензий.
– Мне нет до него дела! – выпалил Тир, гневно глядя на отца. Лучше бы он читал нотации, как он это любит. Нет же, он решил поиздеваться.
– Не дерзи, Тир. Твоя выходка могла дорого обойтись Совету. Да и тебе самому. Считай, дешево отделался – всего лишь выслали на материк.
– Давай закроем эту тему. Считай, я усвоил урок!
– Хотелось бы верить. Ладно, иди отдыхай. А с начала следующей декады вернешься к работе в академии, – мастер Клевис уже потерял интерес к сыну и углубился в изучение каких-то документов.
Но Тир не спешил уходить.
– Что-то еще? – удивленно спросил ректор.
– Да, отец. Я бы хотел попросить… Мне претит работа в Академии. Ты сам знаешь, здесь меня удерживала только Рэна. Сейчас же я хотел бы вернуться к прежней работе.
Мастер Клевис тяжело вздохнул.
– Я предвидел это, но надеялся, что ты доработаешь хотя бы до конца учебного года.
– Это еще пятнадцать декад. Нет, слишком долго. Я бы хотел уехать как можно скорее.
Снова вздох, еще более глубокий и выразительный.
– Я не буду требовать, чтобы ты остался, хотя, конечно, наш с тобой договор это позволяет. Я просто попрошу: подумай еще раз.
Настала очередь Тира вздыхать. Придется пообещать подумать. Отец очень любил давать время на размышления, хотя, сколько Тир себя помнил, он никогда не менял первоначального решения. С чего бы ему изменить его сейчас?
– Хорошо, подумаю, но я бы на твоем месте ни на что особо не надеялся.
***
Второй день шестой декады осени. Изор
Спустя несколько дней Тир все же получил от отца официальное разрешение вернуться к оставленной работе аманта. Вместе они утвердили новый маршрут, который охватывал некоторые отдаленные части Фрейина, однако в Окраинные земли Тир ехать наотрез отказался.
– Не в этот раз, отец. Не в этот раз.
Дата отъезда была назначена, билеты куплены. Еще несколько дней Тир перебирал свои вещи, укладывал все необходимое в дорожные сумки и отгонял от себя мысли о Вирде, и о сумасшедшей императорской семейке. Особенно часто ему, конечно, вспоминались женщины – Ларсерия и Рэна. Чтобы он там себе не думал, как бы ни упирался, но он скучал по ним обеим. Таким разным, и таким своевольным.
Хорошо, что ему не придется выбирать. Хорошо, что его лишили их обеих. В противном случае, скорее всего, он до конца жизни мучился бы этим невыносимым выбором. Хорошо…
Ну, вот и все. Вещи собраны, время вышло. Пора было выдвигаться в дорогу. Тир последний раз осмотрел свою комнату, прощаясь, встал со стула, подхватил сумку и подошел к двери. Он уже потянулся к ручке, когда с той стороны в дверь постучали.
Кто это мог быть? Отец пришел постоять над душой? Или кто из соседей? Да вряд ли. Не откроешь, не узнаешь. И потом, ему все равно пора выдвигаться. Он повернул ручку и распахнул дверь. На пороге стояла…
– Рэна?
Девушка улыбнулась, и стало понятно, что это не Рэна. Улыбка была совсем другая, но тоже знакомая. Где же он мог видеть эту холодную и вместе с тем игривую улыбку, этот острый взгляд?
– Ларсерия, – в тон ему ответила гостью. Затем толкнула его обратно в комнату и захлопнула дверь.