Происходящее просто не укладывалось у Тира в голове. Как две его женщины могли таким причудливым образом перемешаться, поселиться в одном теле? Пока он растерянно хлопал ресницами, девушка нетерпеливо запустила руки ему под одежду. Подхваченный ее напором и страстью, он обнял ее и прижал к себе. Что бы это ни было – сон, шутка Праматери, видение – оно воплощала все его мечты и фантазии, так зачем отталкивать их?
Гостья с невообразимым проворством стянула с него тонкую рубашку и помогла снять штаны. Затем обхватила руками его тело, прижалась к нему и страстно, почти яростно поцеловала. Погружаясь в неистовую волну желания, Тир почувствовал, как острые коготки впиваются в его кожу. Ларсерия! Только она делала это с такой силой, только с ней ему было так мучительно сладко.
Одета гостья была по фрейинской моде, и потому Тир легко, в несколько движений, освободил ее от одежды. Новое тело не сохранило многочисленные шрамы, которыми раньше пестрела кожа принцессы. Как такое было возможно? Впрочем, Тир не хотел сейчас об этом думать. Потом, когда сможет нормально дышать. Сейчас же страсть душила его, требуя скорейшего выхода. Он подхватил девушку под бедра, та счастливо взвизгнула, и повалил на кровать.
Он шарил рукой по нежной коже, закрывая глаза от удовольствия. Но острая боль в плече вынудила его взглянуть на свою любовницу. Верная своим привычкам, принцесса укусила его. Ну уж нет! Здесь его дом, и его правила. Свободной рукой он зажал девушке рот, затем коленом раздвинул ее ноги и рывком вошел в нее, с наслаждением глядя, как она выгибается и едва слышно стонет, то ли от боли, то ли от удовольствия.
Потом они лежали на его кровати, и Ларсерия рассказывала, как пыталась убить брата, и как он избавился от нее, все же сохранив ей жизнь. Тир усмехался ее извращенной фантазии: надо же было додуматься, выбрать облик Рэны для изменения! Что ж, тем лучше, теперь ему действительно не нужно было выбирать между двумя несбыточными мечтами. Он мог обладать ими обеими.
Солнце за окном клонилось к горизонту. Только сейчас Тир подумал, что безнадежно опоздал на свой корабль. Да какая разница? Зачем ему уезжать? Теперь в этом не было никакого смысла. Хорошо все-таки, что отец уговорил его подумать над поездкой, иначе они с Ларсерией еще очень долго не встретились бы.
Теперь будущее не казалось таким сумрачным и пустым. Оно было… Тир ничего не знал об этом: от Ларсерии можно ожидать всего, чего угодно, только не покоя. Сумасшедшая, дикая, страстная… Такая женщина и нужна ему. А он нужен ей. Никто не переплывет океан просто так. Значит, они будут вместе, и видит Праматерь, больше Тир не вспомнит о Рэне и не даст Ларсерии вспомнить о брате.
– Надо придумать тебе новое имя. И добыть документы.
Эпилог. Много лет спустя
Нейр сладко потянулся и закутался в одеяло. После такого бурного времяпрепровождения он обожал понежиться в кровати, в идеале – с бокалом вина. Ларсерия была не такой: стоило волнам оргазма успокоиться, как неугомонная девчонка уже вскочила и принялась подсчитывать количество распустившихся цветов на Дереве любви. И судя по тому, как хмурились ее брови – результат не радовал.
— Брось, иди лучше ко мне. Будем лежать под одеялом и любоваться звездами.
— Потерпи несколько минут, нужно еще проверить парочку заклинаний.
Ларсерия взмахнула руками, и на Нейра налетел шквал ледяного ветра, чуть не сдернувший одеяло. А после вокруг стоящей на террасе кровати зазмеились зеленые плети плюща. Двустихийница, исключение среди магов, но Ларсерии всегда было мало этого. Она мечтала собрать все пять стихий, как ее знаменитая прабабка.
— Выстудила все, иди уже, — буркнул Нейр.
— Не понимаю, — расстроенная Ларсерия плюхнулась рядом, — согласно хроникам, когда император Ларсериан впервые встретил свою будущую жену, Рэну, деревья цвели так, как никогда в истории. А у нас с тобой несколько десятков цветов – и все. Нужно попробовать еще.
Ларсерия обняла Нейра и страстно поцеловала.
— Постой, даже я не могу так часто.
Нейр чмокнул ее в щеку и затащил к себе под одеяло. Они несколько минут лежали в тишине и любовались звездным небом, просвечивающим сквозь стеклянную крышу террасы.
— Почему у меня ничего не выходит? – Ларсерия тяжело вздохнула.
— Наверное, потому, что Ларсериан и Рэна вначале полюбили друг друга, и только потом стали постигать вершины магического искусства. А ты зациклена на результате. Отвлекись немного и все получится. Ты и так один из сильнейших магов империи, а твои знаменитые предки – почти легенда.