— А ведь я терпеть не могу собак, — доверительно сказала я. — Но симпатии эти не говорят вообще ни о чем. Вот Антон мне нравился. Да кому я вру? Я думала, на всю жизнь. До самого, блять, гроба. И чтобы умереть непременно в один день, прожив сначала лет сто. И что из этого вышло? А знаешь, что? Ничегошеньки. Пшик. Глупая, никому не нужная душевная драма. Не доверяй своим чувствам, не верь, ни себе, ни кому другому.
Я отхлебнула ещё виски, даже не чувствуя его вкуса. В голове зашумело. Закурила, хотя курить я бросила ещё три года назад, тогда, когда начала планировать беременность. И начинать заново не собиралась. Но сегодня можно, это настолько хреновый день, что ничего его уже не испортит.
— Вот так оно все и получилось, что Света, мамина умница, любимица фортуны, оказалась в полной жопе. А главное уяснил, Барбос? Никому нельзя верить.
— Его зовут Бубликом.
Чужой голос прозвучал так резко, так неожиданно, что я вздрогнула и выронила бутылку. В воздухе резко запахло алкоголем. Мои пальцы мелко тряслись — и от испуга, и от злости. Злилась я большей частью на себя. Допустила, чтобы меня застали в такой ситуации. Пьяную, жалкую. Да ещё кто. Мне не надо было оборачиваться, чтобы увидеть, кто стоит за моей спиной. Я и так это знала. Сейчас мне хотелось захохотать, пьяно, визгливо, истерично. А ещё больше провалиться под землю и оказаться далеко-далеко отсюда. На другой стороне земного шара. Я мысленно представила себе глобус, пытаясь вычислить, где я окажусь, если все же провалюсь. Но мысли разбегались, голова отказывалась думать. Боже мой, я, убитая, растерянная, пьяная, многие километры подтаявшего, размякшего снега, толстый Бублик и Руслан. Идеально. Идеально, чтобы умереть.
Он.
На колене лишь едва заметный шрам. Странно, что одной такой тонкой розовой полоски на коже хватило, чтобы сломать мою жизнь к чертям собачьим. Я гулял с Бубликом и даже не хромал, все думал о чем-то совершенно мне не нужном, ловил заинтересованные женские взгляды. Вот вроде какие, красивые, все на месте молодые — бери не хочу. А на деле и правда не хочется. Никакого драйва, никакого интереса.
Бублик, самое нелепое создание в мире, семенил по лужам короткими лапками и увлеченно крутил головой, ловя запахи. Ему-то в отличие от меня было интересно сразу все. Честно, я ему завидовал. Где, блин, мои 18–20, когда казалось, что море по колено? А сейчас вон только одно колено и есть. Раненое.
— Светка приезжает, — сказал вдруг Сергей, отбрасывая докуренную сигарету.
— Какая? — искренне удивился я. Правда, искренне.
— Ну ты даёшь, — прищурил глаза Серёга. — Сестренка твоя.
Я вспомнил девочку. Мышку. Белесую, глазастую, ненавистную. И странно, что-то гладкое, давно позабытое мной, зашевелилось, напоминая о себе. Это было даже приятно — не все мои чувства атрофировались.
— С мужем? — я помнил, что пару лет назад нам с мамой пришло приглашение на свадьбу. А девочка созрела, подумал я тогда, и все. А мама вроде даже ходила на свадьбу.
— Ну ты даёшь. Все уже знают. У них такой скандальный развод был. Говорят, просто мексиканские страсти кипели, а эта истеричка бросала с шестого этажа его шмотки, вещи, даже комп, когда его с любовницей застала. Честно, даже видео на ютубе есть, хочешь покажу? Куча просмотров. Чокнутая на всю голову девица, а казалась такой тихоней.
— Ты-то откуда знаешь? — от просмотра ролика я отказался, жалко было тратить своё время.
— Маринка, — поморщился тот. Я усмехнулся.
Сергей ушёл в свою жизнь, казавшуюся мне такой благополучной со стороны, я остался. Нет, о мышке я не думал. Слишком много гадости сразу со дна поднималось, откуда только берётся. Не думать ни о чем было и приятнее, и легче. Колено чуть заныло, хотелось наклониться и растереть его. Но ловить чужие жалостливые взгляды? Увольте.
Подбежал Бублик, уселся прямо в грязь у моих ног, посмотрел на меня снизу вверх.
— Домой? — спросил я. Бублик тявкнул.
Дома на столе бумаги. Я честно пытался получать удовольствие от своей новой работы, которая, как ни удивительно, приносила хорошие деньги. Хотел, но не выходило. Скука смертная. Вся жизнь скука. Завибрировал требовательно телефон. Я посмотрел и поморщился. Аня. Только её не хватало сегодня, вот только и её, но она видимо это поняла и решила исправить.
— Привет, — бросила она в трубку. Голос, немного заискивающий, вызывал у меня раздражение. Ненависти к Аньке не было никогда. Только глухое раздражение. — Как дела?
— Пока не позвонила ты, были хорошо.
Она засмеялась, рассыпалась звонким колокольчиком, словно я сделал ей комплимент. У Ани был талант — она в упор не видела того, чего ей видеть не хотелось. Я слушал и слушал её щебет, гадая, когда ей надоест и что ей надо. А что-то нужно было ей всегда.