Рома, слушая его, подпер щеку ладонью, и смотрел уныло.
— Она тебя точно приворожила. По-другому я объяснить не могу.
Жданов оттолкнулся рукой от края стола и откатился на кресле немного назад.
— Да черт его знает, — с усмешкой проговорил он. — Но меня пока все устраивает.
— Вот это меня больше всего и беспокоит. Хотя бы для вида посопротивлялся.
— Пока Катька сопротивляется, у меня на свое сопротивление времени не остается.
— А Кира знает?
Андрей посерьезнел.
— Нет. Но ты можешь ей сообщить. К чему скрывать-то?
— Я сообщить?! — изумился Рома, и тут же поднялся. — Ну уж нет, мне достаточно одной сломанной руки. Разбирайся сам.
— А еще друг называется, — шутливо поддел его Жданов, но Рома уже поторопился прикрыть за собой дверь кабинета.
Показ начался с небольшим опозданием. Ничего катастрафического, стандартная ситуация, на подобных мероприятиях никто и не ждет, что все начнется минута в минуту, как запланировано. К тому же, гости были увлечены обсуждением совместного появления молодой четы Ждановых. Слух о грядущем разводе уже не первый день гулял по городу, вызывая злорадство и насмешку у многих, а тут такое триумфальное появление, рука об руку, и Андрей Жданов выглядит вполне довольным и счастливым. Руку жены из своей не выпускает, и в какой-то момент сложилось такое впечатление, что он и на подиум, для того, чтобы открыть показ, поднимется вместе с Катей. Но нет, оставил ее рядом со своими родителями, но постоянно смотрел на нее, даже во время произнесения речи. Да, в этот вечер поводов для разговоров и обсуждений стало гораздо больше. На молодую Жданову смотрели все, на нее оборачивались, и оценивающе окидывали взглядами. А еще некоторые осмеливались задавать вопросы, вот только ответы подробностями не радовали, любителям сплетен пришлось удовлетвориться намеками и многозначительными улыбками.
— Ты посмотри, какая изворотливая оказалась, — говорила Елена Шестикова Виктории Клочковой, стоя в сторонке. — Интересно, что она сделала, чтобы он к ней вернулся? Ты не знаешь?
— Даже не представляю, — с сожалением проговорила Вика, отпивая глоток шампанского. — Но Кира просто в шоке, едва держится.
— Бедная Кирюша. Сколько она пережила по вине этого гада. А теперь еще эту терпеть приходится.
— О чем шушукаемся, девочки? — поинтересовался Александр Воропаев, бесшумно приблизившись к ним.
Елена расправила плечи, а потом указала рукой, в которой держала бокал, в сторону Кати.
— О ней. Сегодня все опять говорят о ней.
Александр ухмыльнулся.
— Да, кто бы мог подумать. Катя Пушкарева сама, наверное, о такой популярности не мечтала.
Вика презрительно фыркнула.
— Ты так считаешь? А я уверена, что это был досконально разработанный план.
— Ну, в принципе, Пушкарева неплохой аналитик.
Вика моргнула, но поторопилась кивнуть.
— Вот и я о том! Но что он в ней нашел, мне кто-нибудь объяснит?
Воропаев обнял ее за талию.
— Когд-нибудь Андрюша напишет мемуары, из них мы все тайны и узнаем.
Шестикова рассмеялась.
— Наверное, наверное. Раньше точно не расколется, мне назло молчать будет. Дождется пока мне стукнет семьдесят, и слава мне уже будет без надобности.
— А ты всерьез рассчитываешь прославиться на имени Андрюши Жданова? Я думал, ты умнее, Лен.
Катя повернулась лицом к свекрови, потом осторожно дотронулась до пылающих щек.
— Жарко? — шепнула ей Маргарита.
Катя кивнула, снова стала смотреть на подиум. Чувствовала чужие взгляды, прикованные к ней, и старалась не обращать на них внимания. Хотя, еще помнила, каким возмущенным взглядом ее Кира просверлила, когда они с Андреем появились в зале рука об руку. До сих пор мороз по коже.
Маргарита осторожно дотронулась до ее руки.
— Ты присядь, я попрошу тебе воды принести. Ты, вообще, хорошо себя чувствуешь? Не тошнит?
Катя неопнимающе нахмурилась.
— Да нет. С чего бы?