— Зараза. — Олег поднялся на ноги, покрутил головой по сторонам: нет, чуда не произошло, «Ауди» не видно, зато хорошо слышно кряканье и подвывание сирены, в едва ползущем потоке машин показался синий проблесковый маячок полицейского «УАЗа».
Совсем молодой еще и до невозможности серьезный лейтенант выслушал Олега и, пока тот писал заявление и объяснение, смотрел на пострадавшего с подозрением и насмешкой одновременно. Олегу на эти взгляды было наплевать, он проследил, чтобы полицай опросил и записал показания продавщицы, оставил свой номер телефона и отпустил лейтенанта на все четыре стороны. А сам, прикрывшись курткой, вышел на шоссе, зашагал спиной вперед по обочине с поднятой рукой. Пять минут шел, десять, пятнадцать, глядя на часы и не обращая внимания на трезвон мобильника в сумке. Чего смотреть, и так все понятно, может, Диман звонит сообщить, что «лучшего инструктора» Кременецкого уволили за прогул. Радости это не прибавит, денек и без того получился насыщенным, к чему лишние эмоции? Все к тому идет, что коньяк ждал именно сегодняшнего дня, и сегодня настанет его черед, вот только бы до дома добраться…
Его обогнала в хлам убитая темно-зеленая «семерка», съехала на обочину и встала, перекосившись на правый бок. Надо же, еще и ездит — Олег несколько мгновений разглядывал грязную машину, но время поджимало. Подбежал, дернул на себя за ручку помятую дверцу, сунулся в салон.
— Пятьсот рублей! — приветствовал Олега смуглый луноликий водитель.
— Ладно. — Олег плюхнулся на продавленное сиденье, назвал адрес. «Таксист» улыбался и щурил глазки, по всему видно, ни черта не поняв. — Клуб «Бункер» знаешь? Ну вот, тут езды пятнадцать минут! Гони, чего встал!
Водила закивал круглой башкой, дернул машину с места. Та покатила с дребезгом и стуками, осторожно покатила, по правой полосе, едва ли не по обочине. Олег сидел, сжав зубы, и косился влево, на обгоняющие их машины. Хозяин обращался с «семеркой» бережно, как с любимой ослицей или верблюдом, аккуратно объезжал все выбоины на проезжей части, гладил руль и что-то нежно бормотал себе под нос. Стрелка спидометра застыла на цифре «50», то и дело падала еще ниже, в салоне воняло бензином, под днищем в районе глушителя что-то грохотало, точно гайки в консервной банке перекатывались, и по всему было видно — прибавит водитель скорость, и это корыто на ходу развалится на части.
Пять минут, десять, пятнадцать — справа показался и медленно исчез из виду знак границы города, водила напевал себе под нос что-то протяжно-мелодичное, Олег сидел, стиснув зубы и приказывая себе молчать. Еще пять минут ушло, чтобы разобраться с сигналами светофора на первом после рынка перекрестке, еще несколько, чтобы объехать попавшихся на пути дорожных рабочих и асфальтоукладчик. Мобильник за это время напомнил о себе всего дважды, позвонил — заглох, потом еще, и стало тихо. Олег опустил стекло, глубоко вдохнул запах горячего асфальта, выдохнул и посмотрел вперед — препятствий вроде не наблюдается, поворот уже близко, даже ползком он будет на месте минут через семь.
— Сейсяс приедем! — обнадежил пассажира «таксист». — Узе близко!
Он отважно повернул руль влево, отъехал на пару метров от бровки тротуара, стрела доползла до «60», и «семерка» со стуком и лязгом лихо прокатила мимо нужного поворота.
— Куда?! — выкрикнул Олег. — Ты куда едешь, овцевод?! Нам налево! Тебе же сказали — в «Бункер» вези!
«Овцевод» вцепился в руль, распахнул до максимума узкие черные глазки и забормотал, путая русский и тарабарщину.
— Какой «Бункер», не знаю, где «Бункер»… — разобрал Олег. Машину снова повело вправо, понесло к обочине, к запаху бензина добавились выхлопы, Олег открыл дверь и на ходу выскочил из машины. Даже равновесие не потерял, хотя чего там терять, корыто ползло чуть больше двадцати, водила вытаращил глазенки еще сильнее и заорал, уже на чистом русском:
— Деньги плати! Пятьсот рублей!
— Сейчас. — Олег обогнул «семерку», остановился у водительской дверцы и распахнул ее. — Сейчас заплачу, не волнуйся.
Дернул «овцевода» за футболку, выволок из кресла, сам плюхнулся на его место. Взялся за руль, дернул переключатель передач так, что рычаг чуть в руке не остался, сдал назад и вывел дрожащую «семерку» на разделительную, заметив краем глаза, что хозяин корыта чудом успел запрыгнуть на заднее сиденье. Развернулся через две сплошные, не обращая внимания на гудки, крики и недвусмысленные жесты других водителей, отпихнул локтем сунувшегося с заднего сиденья «овцевода», послал его по матери и погнал к заветному повороту. Дорога здесь была еще хуже, по традиции, ямочному ремонту подвергались только главные трассы города, прилегающим такая роскошь не полагалась. «Семерка» получила по полной, перла, что твой ишак по прерии, ловя ямы и колдобины через одну, двери дребезжали, дворники прыгали над капотом, вонь в салоне стала и вовсе невыносимой. Водила мотылялся на заднем сиденье, клял Олега на двух языках разом, потом прикусил язык, взвизгнул по-собачьи и заткнулся. Места тут были еще те: справа забор бывшего оборонного завода, что занимал не один десяток гектаров земли, слева парк, разросшийся над старым городским кладбищем. Тихо, глухо, ни машин, ни людей, он и сам-то тут редко проезжал, как-то все не по пути было, да и машину жалко, метр влево — метр вправо — и оторвет подвеску к чертовой матери, тут на танке хорошо ездить…