Её губы тронула искренняя улыбка, а Александр отвёл взгляд, который тоже тронуло тепло.
— Куда мы идём?
— На север, к другому поселению.
Взрыв бархатного, приятного смеха за спинами завладел их вниманием. Смех принадлежал молодому сулийцу, который шёл в шаг с Пажой, и их плечи соприкасались вопреки какой-то мелкой недомолвке, потому что сулийка выглядела обиженной и немного злой.
— Пажа, что случилось? — поинтересовалась Алина, настроенная выяснить в чём причина досады её новой подруги.
— Он высмеял мою веру.
–Это не вера, а детские сказки! — нашёлся с ответом паренёк, закинув ладони за затылок. — А твои волхвы-звездочеты не больше, чем ряженые скоморохи, обманывающие красивиц вроде тебя выдумками.
Пажа вспыхнула с новой силой, ситуацию не сгладил даже явный комплимент. Алина нахмурилась, ожидая продолжения, а Александр оставался безучастным, глядя вперёд за них двоих.
— Никакие они не скоморохи, это всё — правда, а ты просто болван! — в сердцах воскликнула девушка, совсем не задевшая парня таким нелицеприятным названием. Видимо, для них это дело обычное. — Он не верит, что та звезда, — Пажа указала вперёд, на самую яркую в созвездии, — является путеводной и что если следовать ей, то непременно найдёшь то, что так желаешь.
Алина покосилась на нахмурившегося Александра, чьи чувства по лицу было невозможно разгадать, и снова взглянула на звезду. Её волшебное свойство не помешало бы им обоим.
— Даже если люди не верят в то, во что веришь ты, это не значит, что эти вещи ничего не стоят, — сказала Алина.
Пажа благодарно ей улыбнулась, а Александр прибавил шаг, избавив Старкову от возможности разглядывать его лицо.
°°°
Пришли они далеко за полночь, все буквально валились с ног, но даже дети не могли позволить себе такой роскоши как упасть в груду тканевых свертков и заснуть. Алина, чувствуя себя виноватой, пыталась помочь везде — и поставить шатры, и зажечь костёр, чтобы нагреть их изнутри. Все её действия сопровождались усталым, но любопытным перешёптыванием. Никому из гришей не верилось в то, что заклинательница солнца существует. Какой же фурор произвела демонстрация в шатре Дарклинга в тот день, когда выяснилось, что она — гриш, тогда чего стоило ожидать от них? Спрашивать про год было поистине сумасшедшей затеей, и Алине не хотелось прослыть среди местных ещё более странной и не вписывающейся, поэтому она молча слушала все домыслы и помогала, по возможности удерживая в поле зрения Александра. Для собственного спокойствия, что он не затевает очередной дворцовый переворот с использованием её в качестве карманного фонарика. Однако под конец их бурной деятельности он исчез и найти впотьмах глаза его уже не сумели.
— Принеси воды, девочка, — сказала Багра. Звук всё равно что от скрежетания камня о камень. Поглядывала женщина на неё изредка, но вспарывающе. Пажа подскочила на ноги, чтобы выполнить просьбу-приказ, но Алина, мягко сжав локоть девушки, вызвалась сама спуститься к водоёму. Та слабо улыбнулась и кивнула.
Тропа круто уходила вниз и в сумерках обещала услужливо подложить под ноги столько камней и выбоин, сколько потребуется, чтобы счастливчик, решивший пойти по ней, непременно свернул шею. Благо, неяркого шарика света хватало, чтобы избежать столь незавидной участи. В высокой траве стрекотали кузнечики, высоко висела бледная луна. Пахло здесь потрясающе и не хотелось уходить. Подойдя к тихо журчащей реке, образующей чуть дальше по склону небольшое озеро, Алина поёжилась от холодной влажности, а, набрав воды, кожей уловила чужое присутствие. Неподалёку от неё, в лодке, покачивающейся на волнах, сидел пропавший Александр, чьё лицо мягко подсвечивал факел. Он что-то записывал в блокноте с кожаным переплётом. Задумчивый и устремленный, он был равнодушен к окружающему миру. Брови иногда взлетали, иногда он тёр переносицу, часто моргал, очевидно, из-за перенапряжения в глазах.
— Что ты делаешь, Алина?
Она даже вздрогнула, уверенная, что оставалась невидимой для чужого восприятия, но не сразу нашлась с ответом. Мысленно подумала, что молодой Дарклинг ещё не оградился бессмертной медлительностью в словах и движениях.
— Ты ведёшь дневник?
— Что-то вроде того, — нехотя признался он, отняв взор от записей.
— Предполагаю, сегодня я заслужила место на одной из его страниц.
Позднее она не смогла бы объяснить ни себе, ни ему, ни целому миру, что двигало её желанием подстегнуть парня и сесть напротив.
— Может быть, даже целую балладу на десять страниц. Что-то наподобие «Заклинательница солнца: десять способов попасть в неприятности».
Он усмехнулся, продолжая писать.
— Как ты пишешь в кромешной тьме?
Она осветила их лица, заставив поморщиться от яркости.
— Я прекрасно вижу во тьме.
— Только потому что тьма — твой дар, как у меня свет, это ещё не значит, что ты видишь «прекрасно».
— Откуда ты знаешь?
Алина выдержала всё: и затянувшийся сон, и пепелище вместо лагеря, и потрясения целого дня, всё не способного закончиться, и этот настороженный взгляд она тоже выдержала.
— Перед тем, как упасть без чувств, я почувствовала тебя. Твои тени, не позволившие мне упасть.
«Когда-то ты заостришь их до неузнаваемости, сделав способными жизнь отнимать, а не сберегать».
— Когда ты смотришь на меня, в твоих глазах появляется что-то такое, — он заложил палец между страниц и, поддавшись вперёд, слегка склонил голову. Прищурился, стараясь разглядеть изнанку чужой личности. — что я не могу себе объяснить…
— Наши ощущения в отношении друг друга взаимны.
Алина оставила его таким, каким отыскала: одного и во тьме, и постаралась отвлечься от того, что ощутила. От тяги мотылька, летящего на огонь, обещающий ему смерть.
°°°
— И что же он собой представляет? Этот день солнцестояния, — поедая завтрак, спросила Алина, находящаяся под дюжиной внимательных глаз. Она не решилась полакомиться мясом, боясь, что еда долго не задержится внутри, поэтому делала упор на овощи и рис. Как же она была голодна.
— Много цветов!
— Музыка!
— Танцы!
— Еда!
— Гадания!
— И никакой селёдки! — радостно завершил Тео. Хоть в чём-то они оставались солидарны.
— Встречаем лето. Если проще, — улыбнулась Пажа, сидящая напротив. — Здесь не так много забав, поэтому иногда мы позволяем себе расслабиться. Мы будем рады, если ты примешь участие.
— Говори за себя, — шикнула неприветливо Фрея, появившаяся на пороге. При ярком освещении фьерданка была ещё красивее. Алина неловко заёрзала на месте, она устала от напыщенных девиц, которые того и гляди готовы прокусить ей глотку своими клыками за… а за что собственно? Зоя — за сменившийся приоритет в глазах Киригана, Фрея… вероятно, за расположение Александра. Что ж, история повторялась, и ей вовсе не улыбалось играть роль соперницы. Надуманную кем-то роль, стоит отметить, поэтому она резко встала, чтобы всё прояснить.
— Я не трогаю чужое, Фрея. Можешь не беспокоиться.
Девушка замерла и все замерли. Пажа закусила губу, встав на ноги. Чувствовалось, в случае чего кинется на защиту. У Алины потеплело в груди от этого жеста. Дети недоуменно переглядывались и только Тео понимал, почему возникла такая напряжённая атмосфера. Но вместо того, чтобы разрядить её, он подкинул дрова. Думалось, он любил сгущать краски.