Локи следует поторопиться. От скуки, нервов и ожидания она творит небезопасные вещи. Он должен поскорее прийти и вновь в привычной шипящей манере возмутиться, чтобы она «не трогала своими загребущими ручонками то, что и без нее неплохо лежит». Шесть лет назад этот упрек наотрез выбивал из нее охоту лезть, куда не следует. Сейчас же Сигюн почему-то хочется делать все Локи наперекор. Это странное и необъяснимое желание: проверить, насколько хватит его выдержки.
Звук хлопающих входных дверей заставляет Сигюн встрепенуться. Вопрос: рада она или нет, что он пришел? У нее совсем нет времени, чтобы подумать над этим. Золотые створки кабинета растворяются через пару мгновений. Локи влетает сквозь них взбешенной змеей. Челюсти плотно сжаты, что прорезаются желваки. Глаза мечут убийственными искрами. Потоки магии заходятся в нестабильной вибрации. Кажется, в ходе государственных дел что-то идет не так… Сигюн знакома с такими моментами его краеугольного состояния. Сейчас лучше поиграть в умницу и закрыть рот, пока на нее не спустили все отменное красноречие.
Она внимательно следит, как он рыщет по комнате взад-вперед, пытаясь успокоиться. Она все-таки не выдерживает. Сигюн обеспокоенно спрашивает:
— Что-то случилось?
Локи реагирует на ее фразу мгновенно, резко разворачиваясь всем корпусом.
— Твой отец — тупой идиот! Вот, что случилось!
Впрочем, ничего нового.
— Вы поругались с папой?.. — Вопрос, не требующий ответа. По взбешенному виду он и так ясен.
У Сигюн довольно двойственные чувства по этому поводу. В такие моменты она каждый раз словно встает меж двух огней: своим отцом и своим любимым мужчиной.
Локи раздраженно выдыхает сквозь зубы, окидывая племянницу взглядом. Силуэт вполоборота; нога закинута на ногу; точеный локоть опирается на столешницу; облегающий стан верх подчеркивает фигуру; участливый взгляд; его любимое разметавшееся по зеленому платью рыжее золото. В голове вдруг созревает на диво коварный план мести. Локи сладко улыбается, что, по мнению Сигюн, больше походит на чисто трикстеровский пугающий оскал. Ее передергивает. Что-то подсказывает, что оставаться сейчас с ним рядом — не лучшая идея.
— Я, пожалуй…
— Занятия сегодня отменяются, — с медленной расстановкой вещает Локи, сокращая расстояние ленивой походкой хищника, готового наброситься в первую же секунду, как жертва даст деру.
— О!..
Она медленно сползает со стула и отступает назад. По затылку бегут предательские мурашки.
— …тогда…
Она подпрыгивает на месте, натыкаясь на край очередной столешницы. (Слишком много в его кабинете столов!) И тут же с возгласом удивления оказывается на ту посажена. Локи наклоняется почти вплотную.
— Но это не значит, что я тебя отпускаю, милая, — хитрая насмешка в приглушенном голосе одновременно и соблазняет, и отторгает.
Сигюн хмурится, упираясь ладонью в мускулистую грудь.
— Я — не способ мести.
— Так, значит, ты обо мне думаешь? — наигранно оскорбленно ужасается Локи.
И его наивная девочка ожидаемо покупается на эту провокацию.
— Нет!.. Я просто решила… — она содрогается в секундной панике, но тут же вся ее нервозность сходит на «нет». Сигюн бросает на него обиженный взгляд. — Ты пытаешься мной манипулировать?
Или не покупается. Локи с каким-то неопределенным довольством посмеивается и утыкается лбом в ее плечо. Чуть сильнее сжимает в руках все еще удерживаемую талию, точно проверяет — на месте ли его любимый кинжал. Способен ли тот насытить жажду хозяина в момент нужды.
— Как-то уж слишком хорошо ты меня изучила, милая…
— Это было очевидно…
— Ладно. Признаю. Меня занесло.
Сигюн с выдохом обнимает широкие плечи, путаясь в длинных черных волосах. Она прижимается щекой к его виску. Кожи на шее тут же касаются вероломные губы. Сигюн с дерганой улыбкой прикрывает глаза, не зная злиться ей или смеяться. Что он там признает?..
Локи медленно ведет дорожку жаркими всасывающими поцелуями к щекам. Он ставит первостепенной целью: умалить обиду своей маленькой девочки. Он знает, чего хочет, и знает, какими способами этого добиться. С племянницей, с детства легко читаемой, как открытая книга, с влюбленной юной девой это сделать в два счета. Сигюн — заведомо проигравшая в любых играх, которые он решит затеять. Заведомо будет делать то, что он хочет. Локи усмехается, натыкаясь в итоге на прикрытые в истоме глаза и закусанные губы. Горячий язык заставляет их приоткрыться.
Сигюн опоясывает напряженными пальцами худое лицо. Локи сводит ее с ума своими умелыми ласками. Влажными глубокими поцелуями; прикосновениями руки, сползшей с талии и неспешно очерчивающей бедро, приподнимающей ногу и зацепляющей кайму подола, прослеживающей линию от щиколотки до острого колена и кромки чулок. Сигюн отстраняется, жадно глотая воздух. Ловит заплывшим взглядом его горящий и, дразня, соскальзывает руками по шее к плечам. Локи, рвано вскинув уголок губ, вновь увлекает ее в страстный опьяняющий поцелуй. Внизу живота завязывается узел давящего возбуждения. Пальцы немеют и перестают слушаться. А из горла уже бесконтрольно вылетают томные стоны, разбивающиеся о чужие губы. Сигюн судорожно сжимает плотную ткань камзола, вновь чуть отодвигаясь. Она откровенно пугается своего абсолютно неподконтрольного состояния. Обмякшего тела. Расплывчатости перед глазами. Жгучего жара в каждой клеточке тела. Это похоже на «те самые» ощущения. Но более сильные.
Локи, решая, что она просто переводит дыхание, резво перебирается к области под подбородком. Сигюн неожиданно с придыханием шепчет:
— У меня голова кружится…
Его губы трогает самодовольно ухмылка.
— Это нормально.
Сигюн не уверена, нормально это или же нет. «Тогда» все происходило стремительно быстро и порывисто, сейчас же Локи, будто специально, растягивает все по максимуму. Будто проводит очередной урок, медленно объясняя «что», «как» и «зачем», дабы в ее «несмышленой головке» лучше отложилось. Он спускается быстрыми поцелуями к краю выреза над часто воздымающейся грудью. Резвые пальчики зарываются в волосы на затылке.
Ее частое дыхание вперемешку с подавляемыми стонами порождает у Локи горючее желание в паху. Он неожиданно для разомлевшей Сигюн стаскивает ее со стола на подкашивающиеся ноги. Она не видит, но слышит довольный смешок за секунду до того, как спешно оказывается подхвачена на руки.
— Ты вообще ешь? — не удерживается он от колкости.
Сигюн по какому-то вредному наитию кусает его за шею в виде отместки. Тонкие губы искривляются в широкой улыбке.
— Не стоит делать этого на ходу, милая…
Локи сваливает Сигюн на постель. Стягивает с себя сапоги и забирается следом. Тянет к себе за голень тонкие ноги и дергает ленты туфель. О паркет со стуком ударяется пара каблуков. Локи с легкой небрежностью притягивает Сигюн за запястья и собирает шелковый подол у талии. Он полупредлагает-полутребует с плотоядной усмешкой:
— Давай снимем это.
Сигюн в крайнем смущении остается перед ним в одном белье. Она по-детски жалуется:
— Это нечестно…
Локи с веселым смехом толкает племянницу на постель и выдергивает из-под нее покрывало и одеяло. Откидывает их в сторону и заводит руки за спину, стаскивая сковывающий тяжелый камзол и следом нательную рубаху. Он материализует в зеленом свечении черную ленту и стягивает волосы в хвост. Локи коленом разводит стройные ноги и наваливается сверху, жадно целуя.
Сигюн обжигает огнем его мускулистого тела. Ее будто разом кидают в кипящий котел странных порабощающих чувств, заставляющих подчиняться чужой, доминирующей воле. Она несмело цепляется за рельефные предплечья, почему-то страшась чего-то большего со своей стороны. Локи несколько раз ловит с ее раскрытых губ тяжелые выдохи и прикусывая верхнюю губу. Чуть отодвигается, впиваясь пожирающим взглядом. Он не понимает, когда в нем происходит сбой, и максимальной сексуальностью становятся поджатые губы, скованность и раскрасневшееся лицо. Он вдруг обращает внимание на голубые глаза, налитые сладостным возбуждением с нотками страха. Локи под уколом вины дает себе сигнал чуть замедлиться. Сигюн от него никуда не убежит. Нужно быть терпимее. В конце концов, фактически он «лишает племянницу девственности» второй раз.