– Мило, – устало оценила Недил.
– Леора.
– Что? – машинально переспросила кадет.
– Ле-о-ра, – повторил маркграф её имя по слогам, словно на языке их перекатывая. – Ле-о-ра. Ты здесь?
– Д-да, – споткнувшись, отозвалась она, потерев собственный наморщенный нос.
– Моя, – твёрдо заявил Редиш. – Не отдам.
И снова затих, дыша тяжело, сипло.
***
Снова проснулась Недил от не самого комфортного ощущения: ей причудилось, что на неё смотрят, и это было не слишком приятно. Леора начала судорожно соображать, не храпела ли она, не пустила ли слюну и, вообще, как она сейчас, такая помятая, может выглядеть. И только потом поняла: на неё действительно смотрят, лицо маркграфа было очень близко – между ними и книжку, что потолще, не просунешь. А следом пришло и ещё одно понимание: нет, ничего ей не примерещилось и ничего она себе не напридумывала, всё правильно поняла. Он действительно знает и как она щёку закусывает, и как волосы за ухо убирает, и многое, многое другое.
Правда, Редиш тут же нацепил свою обычную равнодушную физиономию, но его это уже спасти не могло. Пожалуй, сейчас ему и сам Левый бы не подсобил, даже заявись он лично.
– Привет, – улыбнулась Недил, не поднимая головы – она так и уснула, сидя на полу, пристроившись щекой на краю дивана.
Леора протянула руку пощупать лоб генерала, Редиш попытался отодвинуться, но далеко отползти не сумел. К неимоверному счастью кадета, генеральский лоб оказался холодным.
– Почему здесь разит, как в винной бочке? – помолчав и ещё кадета поизучав, спросил маркграф.
Голос его тоже изменился к лучшему, хоть всё ещё и сипел.
– Потому что ты напился, как последняя свинья? – предположила Леора.
– Ни разу не видел пьяной свиньи, – пробормотал явно озадаченный Редиш.
– Жаль, что здесь нет зеркала. Хотя, в нём бы ты увидел похмельную свинью. А ещё у тебя был жар, – сжалилась Недил. В конце концов, издеваться над больными и ранеными недостойно истиной дочери Отца, надо быть милосердной. – И я ставила тебе винные компрессы. Так что теперь ты проспиртован не только изнутри, но и снаружи.
– Прекрасно, – неопределённо оценил генерал.
– Ты бредил.
– Я плохо переношу лихорадку. Но теперь нормально, лишь слабость… – буркнул Редиш раздражённо. – Представляю, что я наговорил,
– Лучше не представляй. Если представишь, то опять сделаешь морду веником и начнёшь язвить.
– Чем… морду я сделаю? – уточнил маркграф.
– Веником. Ну или кирпичом, – охотно пояснила Леора, правда, чересчур частя. – Ещё начнёшь талдычить, что нам нельзя и прочее занудство. А я слишком долго ждала. Правда, в моих планах было тебя завоевать, но всё как-то случая не подворачивалось, уж слишком ты меня… ошеломил. Как подушкой саданул, знаешь? Вроде и мягко, но чувствительно, даже голова кружится. И слишком уж тебя оказалось много. А потом я разлюбила.
– А потом? – после немалой паузы спросил генерал.
Судя по его тону, сравнение Недил ошеломления с ударом подушкой он понял прекрасно, буквально на себе прочувствовал.
– Потом поняла, что ничего подобного. Всё осталось, как было.
Леора снова протянула руку, разбирая сбившиеся пряди на маркграфовском виске. Редиш, конечно, попытался отстраниться и, естественно, у него опять ничего не вышло.
– Бред, – подвёл итог генерал.
Недил в ответ покивала, головы с дивана не поднимая.
– Полный, – согласилась она. – Кстати, о нём. А почему нам нельзя?
– Тебе которую из десяти тысяч причин назвать? – приподнял брови Редиш.
– Самую весомую.
– Я не могу, не хочу и не буду верным мужем и нежным отцом.
– То есть, ты будешь неверным мужем и жестоким отцом?
– Никаким. Это не для меня. А тебе…
– Стоп, – Леора положила ладонь ему на рот, чуть надавив. – Мы уже договорились: каждый сам решает, что ему надо. Не надо рассказывать, что и кто мне нужен. Ты можешь согласиться с моими… эм… нуждами или не согласиться.
– Я и не соглашаюсь.
– Отлично, – опять покивала Леора, – я тебя не интересую.
– Да не в этом дело! – рыкнул Редиш, сбрасывая её руку.
– Либо в этом, либо никакого дела вообще нет. – Недил, наконец, выпрямилась, размяла шею, обеими руками растрепала волосы и без того стоящие дыбом. – У меня было много времени подумать и оценить возможности начиная с карьеры в империи и заканчивая новой жизнью с нуля. Опять же, как здесь, так и где-нибудь подальше. Так вот, я хочу остаться в империи. Можешь называть это идиотизмом, но я, Левый возьми, патриотка. Да и Карлес мне нравится, честно говоря. Хочу помочь ему стать хорошим правителем. Как смогу и уж конечно не тем способом, который для меня приготовили.