– А ты научи.
– Только с одним условием.
– Всё, что угодно. В пределах разумного, конечно.
– Будь со мной.
Редиш взял её руку, тихонько сжал запястье.
Почему-то в памяти живо всплыл тот вечер у него в кабинете, когда он пил и пел. И вот также перехватил, останавливая её. И хотя в этом: «Будь со мной» – ничего просительного не было, слабости и на грош бы не набралось, скорее, звучало оно как требование, Недил послышалось что-то вроде: «Спаси меня».
Хотя теперь она уже ни в чём не была уверена. Вернее, уверенности стало ещё меньше, чем раньше. Но одно Леора знала точно: она все силы приложит – и те, что есть, и те, о которых сама пока не знает, а условие его выполнит.
***
Редиш шуршал в полумраке, постукивал чем-то, металлически позвякивал, как гигантская, но очень деликатная мышь. Уже по звукам было кристально ясно: он старается всё делать потише, чтобы не разбудить Леору, но у него, впрочем, как у любого мужчины, это плохо получалось.
Недил перевернулась на живот, положила руку на руку, пристроив сверху щёку.
– Ты чем там занят? – спросила негромко.
– А ты почему не спишь? – отозвался маркграф, появляясь в тусклом круге света, отбрасываемого лампой на пыльный пол.
В руках генерал держал выпрямленный, а оттого как-то по-особенному уродливый крюк для настенных светильников, похожий сейчас на искалеченную кочергу. А появившись, Редиш встал в позицию, изобразив бронзовым чудом нечто вроде фехтовального выпада. Выглядело это…
– Кажется, я уже на всю жизнь наспалась, – пробормотала Леора, старательно глотая смешок.
– А что здесь ещё делать? – логично возразил генерал.
Марграф ушёл от воображаемого противника в сторону, подняв своё оружие в квинту[1], и тут же ужалил сам, опасно далеко выбросив руку. Кажется, подмышке теневого врага не поздоровилось.
– И всё-таки, чем это таким интересным ты занимаешься? – поднажала Леора, складывая кулаки под собственным подбородком в столбик.
– А на что это похоже? – Редиш закрутил искалеченный крюк, ударил плоско – вроде бы это был батман[2]. И, охнув, схватился за бок, сам согнувшись кочергой. – Спокойно, – процедил сквозь зубы мгновенно вскинувшейся Недил. – На помощь звать ещё рановато.
– У тебя наверняка рёбра сломаны.
– Вы не поверите, кадет, но я в курсе.
Маркграф опёрся о крюк, используя его вместо костыля, вытер предплечьем пот, густо усеявший бисером лоб.
– Тебе самому лежать надо, – несмело напомнила Леора, ожидая вполне закономерной взбучки, – сил набираться.
– Без воды я их не наберусь, – неожиданно спокойно отозвался Редиш. – И что-то мне подсказывает, благодатный дождь Отец тут не прольёт.
– У нас есть ещё полфляги. Мне много не надо, а тебе…
Маркграф так глянул на Недил, что она не только немедленно рот захлопнула, но и моментально растеряла всякое желание возражать.
– Ясно, самопожертвование ты не оценишь, – пробормотала кадет, садясь и пытаясь пригладить волосы.
Безуспешно, понятное дело.
– Твоё не оценю совершенно точно, – не стал спорить генерал.
– Я всё ещё твой телохранитель. Или меня уже разжаловали как предательницу родины?
– Ты маг-телохранитель. Насколько мне известно, отсутствие воды под понятие «нападение с применением магии» не попадает. Ну а без предварительного следствия и суда в империи никого даже военно-полевой суд не карает, – Редиш сел на край дивана, пристроив злосчастный крюк между колен. – Но, надо понимать, история это долгая и расследование грозит затянуться.
– Не то чтобы долгая, но в двух словах не объяснишь, – буркнула Недил, старательно отводя глаза.
Как она объяснять будет свой побег, Леора давно придумала. Вернее, не придумала, а сформулировала, подобрав оптимально убедительные фразы. Вот только по-настоящему веско, так, чтобы парой предложений доказать свою невиновность, они всё равно не звучали. Ну а дольше маркграф вряд ли слушать станет.
– Но некоторые нюансы, с твоего позволения, я бы хотел прояснить прямо сейчас, – выдал Редиш, тряхнув головой. – Например, твои… гм!.. нежные лобзания с самозванцем.
– Никаких лобзаний не было, – твёрдо отрезала Леора.
– Значит, мне стоит проверить зрение, – усмехнулся генерал, мигом поскучнев лицом.
– Бывают ситуации, когдатыцелуешь. Бывает, когдавыцелуетесь. А бывает когда целуюттебя, – медленно. Разделяя слова паузами, пояснила Недил. – Последняя категория подразделяется на ситуации, когда ты что-то можешь сделать, когда ты ничего не можешь сделать, и когда это, мягко говоря, не разумно. Понимаешь?