Дмитрий
Я вернулся домой, чтобы встретиться с Михаилом и переодеться. Он встретил меня на кухне, где Галина Анатольевна готовила завтрак. Увидев меня при полной экипировке и в крови, она вскрикнула от неожиданности. Михаил неодобрительно покачал головой. Что я мог поделать? Она не в первый раз видела меня таким.
– Это не моя кровь, – пояснил я, проходя мимо нее.
Она проводила меня недоверчивым взглядом, держа в руках деревянную лопатку. Я спустился в подвал и стал снимать с себя экипировку. Уложив оружие в тир, я поднялся к себе в комнату и быстро принял душ. Спускаясь на кухню, я ощутил, как урчал мой живот. Ведь последний раз я ел ровно сутки назад. Устало зевнув, я налил себе кофе и плюхнулся на стул напротив Михаила, который доедал свой завтрак.
– Ты когда-нибудь загонишь меня в могилу своими выходками, – сразу же произнесла Галина Анатольевна.
Я молча закатил глаза, за что получил подзатыльник.
– Не смей спорить со мной. Знаешь, сколько я валерьянки уже выпила, – тут ее голос надломился, и женщина начала плакать.
Тут же встав со своего места, я подошел к ней и крепко обнял. Она были сильной. Всегда. Галина Анатольевна была из тех людей, которых сложно чем-либо сломить. Я редко видел в ее глазах слезы.
– Я не смогу жить, если с тобой что-то случится, – прошептала она, уткнувшись в мою грудь.
– Со мной все будет хорошо, – сказал я, тихо гладя ее по спине. – Обещаю.
– Ты обещал соблюдать диету! – воскликнула она, ударив меня в грудь. – Но все равно нарушил свое слово! Нет вам веры, Дмитрий Сергеевич. Садись есть.
Она перешла на строгий тон, и я понял, что с ней все будет в порядке. Галина Анатольевна была несгибаемой женщиной, которую не сломил бы ни один удар судьбы.
– У меня будет к вам просьба, – обратился я к ней, набивая рот свежеиспеченным блинчиком. – Можете посидеть с ребенком пару часов? Не забыли, как это делается?
Я ухмыльнулся, видя ее счастливые глаза.
– Что за ребенок? Дима, ты от меня что-то скрываешь?
Засмеявшись ее предположению, я ответил:
– У Сани есть дочь. С малышкой нужно немного посидеть, пока я отвезу ее мать к нему в больницу. Справитесь?
– Конечно, – радостно воскликнула она, а потом сузила глаза и недоверчиво посмотрела на меня. – Разве у Саши есть дочь? Ты не говорил.
– Долгая история, – коротко сказал я и повернулся обратно к Михаилу. – К тебе у меня тоже будет одно дело.
– Тааааак! – завопила женщина, шлепая по столу кухонным полотенцем рядом с нами.
Я прикусил язык, чтобы не рассмеяться. Она постоянно так делала.
– Никаких разговоров о делах за столом. Тем более в моем присутствии! Поберегите мои уши. Иначе я еще больше стану себя накручивать, всякий раз когда ты выходишь из этого дома.
Михаил посмотрел на меня и слегка улыбнулся. Он был человеком несгибаемой воли, с легкостью ломал шеи и выполнял всю грязную работу, которую вешал на него отец, но перед своей женой был молчалив и податлив. Был ли это рецепт хорошего брака? Возможно. Но у меня не было шанса проверить это, и я не знал, будет ли.
Перед моими глазами вновь показался образ зеленоглазой блондинки, но я тут же вернулся в реальность. Единственное, о чем я сейчас должен думать, это понять, что случилось с Саней, и наконец-то отправиться за Новиковым, чтоб порезать его на куски.
Закончив с завтраком, Михаил сделал мне знак следовать за ним. Мы прошли в беседку. Он закурил и протянул пачку и мне.
– О чем ты хотел поговорить?
Я затянулся и полез в карман. Достав шприц и кусок тряпки, я протянул их ему и рассказал о том, что нашел.
– Пошли парней на адрес, где жил Макс. Возможно, им удастся найти какие-нибудь биологические слезы ублюдка в квартире: использованные станки, волосы. Позвони нашему врачу. Он может что-то подсказать, и передай ему эти материалы.
– Даже если это кололся Макс. Что тебе это даст? – с непониманием спросил он.
– Если это он был там, а я в этом почти уверен, еда в холодильнике лежит пару месяцев, ублюдок может снова прятаться там, когда вернётся. Ему неизвестно, что я нашел это место, – пояснил я.
– Разумно, – согласился он. – А это что за тряпка?
Я рассказал ему о машине и о том, что увидел.
– Ты знал о том, что отец сбил женщину насмерть? – спросил я.
Михаил молча покачал головой, внимательно рассматривая окровавленный тряпичный кусок.
– Когда это произошло? – спросил он.
– Шестого мая две тысячи первого года, – ответил я, потому что хорошо знал эту дату.
Он задумался на секунду и ответил.
– Твой отец получил пулю в тот день. Я хорошо это помню, но меня не было с ним рядом…