– Я на крышу, – шепотом предупредил я и вернулся обратно на виллу.
Мы трое знали, что смертника нельзя оставлять живым для допроса. Его нужно ликвидировать сразу же, во избежание случайных жертв.
Я пробрался на крышу. Там было что-то типа террасы. Упав на пол, я подполз к краю, заняв более выгодную позицию. Сделав глубокий вдох, чтобы выровнять дыхание, я снова ощутил тянущую, уже такую привычную, боль в груди. Найдя садовника в прицеле, я приготовился выстрелить. У меня был один-единственный шанс. Пуля должна убить смертника мгновенно, чтобы он не смог нажать нужную кнопку.
Я целился ему точно в голову. Как только я собирался нажать на курок, ублюдок отшатнулся, потому что сзади на него налетел Армен.
Твою мать.
Я не знал, что делать. Потасовка была серьезная. Выстрелить теперь было невозможно. Армен, нанося удары по мужчине, мог зацепить его пояс с бомбой, которую он не видел, да и я тоже. Интересно, как Никита понял, что он смертник?!
Я встал в полный рост, продолжая целиться из винтовки. У садовника руки были свободны. Значит, пульта у него нет.
– Армен, он смертник, – закричал я, привлекая его внимание.
Он быстро среагировал и схватил мужчину за руки, сцепляя их сзади. Армен нагнул его, как надсмотрщик заключенного, чтобы тот не смог вырваться, и провернул одно запястье, с хрустом сломав его. Ублюдок завопил от боли, и Армен сломал второе.
Я продолжал следить за ним, держа в руках винтовку.
– Где Новиков? – крикнул ему я, но, как и ожидалось, не получил ответа.
Армен продолжил удерживать его руки, чтобы тот не смог ничего нажать. Я разрывался между желанием узнать от него все, что только мог и обязанностью ликвидировать его тут же. Боковым зрением я заметил, что мои друзья медленно придвигались к Армену, но все же находились на приличном расстоянии.
В этот момент садовник поднял голову и взглянул на крышу в мою сторону. Он хищно ухмыльнулся, оскалив свою кровавую улыбку.
– Аслан передает привет.
Как только он произнёс эти слова, взрывная волна откинула меня, и я оказался в паре метров от того места, где находился до этого. В ушах звенело, а взгляд помутнел. Разум затуманился. Я пытался подняться, но тело не слушалось. Перевернувшись набок, меня стошнило тем немногим, что я съел за день.
Голова трещала так, будто кто-то бил по ней кувалдой. Последствие сотрясения и пережитой ранее контузии давали о себе знать. Пот сразу же выступил у меня на лбу.
Я поднялся и на трясущихся ногах вернулся к тому месту, где стоял прежде. Взглянув вниз, я увидел куски человеческого мяса, раскиданных в разные стороны.
Твою мать.
Армен погиб у нас на глазах. И все из-за меня. Потому что я дал слабину и не уничтожил смертника. Теперь его кровь на моих руках.
Я не мог больше держаться на ногах и упал на пол. Голова дико раскалывалась. В эту минуту я сильно пожалел, что не умер вместе с ними, потому что выносить эту пытку дальше было невозможно.
Друзья уже подбегали ко мне, но я практически не слышал их из-за звона в ушах. Краем глаза я заметил, что Никита рылся в сумке. Спустя мгновение я почувствовал, что он сделал мне укол в плечо, и мои глаза тут же стали закатываться. Это последнее, что я помнил.
Меня посещало дежавю. Все те же тяжелые веки, белые стены и полное непонимание, где я находился. Зажмурившись, я попытался снова открыть глаза и понял, что нахожусь дома. Из моей руки торчала капельница, и мои друзья сидели возле кровати по обе стороны.
Я провел ладонью по лицу, пытаясь прийти в себя.
– Давно я в отключке?
– Часа четыре, – сказал Никита. – Не вини меня. Твоему мозгу это было нужно.
Я молча кивнул, благодаря его за помощь, потому что чувствовал себя действительно лучше.
– Больше никого не удалось найти на вилле? Он был один?
– Да, все проверили, – заверил меня Саня.
– Я не понимаю одного: как ты понял, что он смертник? – поинтересовался я у Никиты.
– Я заметил его пояс, когда он поднял руку. Все просто.
Я гневно сжал челюсти. Мои руки напряглись, а пальцы сжались в кулаки. Я подвел своих людей.
– Ты не должен винить себя. Судя по тому, что мы видели, бомба была запрограммирована на голос, а не кнопку.
– У него есть семья?
– Насколько я знаю, нет, – ответил Никита.
Я грустно ухмыльнулся и закатил глаза.
– Быть такого не может. Здесь, в Сочи, каждый армянин друг другу какой-то родственник.
– Я поговорю с его людьми.
Никита взял телефон и вышел из комнаты, оставив нас Саней одних. Я тяжело вздохнул и закрыл глаза.