Я вынула телефон и проверила его. Наконец-то! Сеть. Ее не было в Бабушкином доме.
«В бильярдной с Люком,» написала я Дрее. «3 нормальных человека. Остальные – победители по жизни. Ассоциация – Ночь живых мертвецов (фильм 1968 года).»
Люк разговаривал с барменом, чья гладко блестящая лысина отражала зеленый свет от значка Heineken за ним. Я не все расслышала в их разговоре из-за какой-то старой рок песни, которая доносилась из проигрывателя за углом. Тощая женщина с темными корнями, которые переходили в длинную кучу рыжих волос, украдкой подошла к Люку. Облокотилась на барную стойку.
«Женщина клеится к Люку. Интересно, когда она в последний раз принимала ванну.» Никакого ответа от Дреи. Меня бросили. Мне стоит сказать ей, что я не могу писать ей, находясь у Бабушки. Я написала и отправила тоже самое Омару. Она написал в ответ, «Не дай зомби съесть твои мозги.»
Блестящая лысина поставил напитки перед Люком, но Люк остался поговорить с женщиной еще на несколько минут, прежде чем она вернулась к группе ее трех зомби друзей, которые гоняли шары через стол от нас.
Наконец, Люк принес мою Колу и его пиво и протянул мне кий. Мы играли в биллиард. Или мне стоит сказать, что я пыталась играть в биллиард, а Люк постоянно повергал меня. Он пытался научить меня играть, говоря, что, если у меня пять по геометрии, это должно мне помочь, но когда мой прицел включен, скорость, с который я бью по мечу, выключается. Нехватка опыта превзошла мою превосходность в математике. Но это было весело. Было здорово провести время с Люком, без Скелета, без тяжелых взглядов, которые мы встречали дома. Мне было здесь спокойнее, мне даже начал нравится обшарпанный декор и смесь музыки, которую я не узнавала.
Люк заказал еще пива для себя и еще Колу для меня. Кофеин начал действовать, и я больше не чувствовала себя такой убитой и усталой. Женщина с рыжими волосами вновь присоединилась к Люку у бара. Она что-то сказала. Они засмеялись. Потом Люк помахал другим зомби с сальными волосами и впалыми щеками. Они подняли свои бокалы. Почему он не может подружиться с тремя нормально выглядящими людьми, которые играли в дартс в углу?
Albert’s закрывался. Пока я отъезжала от бильярдной на Дедушкином грузовике, новые друзья Люка свернулись калачиком у мусорных контейнеров. Клянусь, я видела руки, которые обменивались деньгами. Я взглянула на Люка в пассажирском сидении, его глаза были закрыты. Мама привезла его сюда, чтобы он был подальше от Дена, чтобы он работал. Может, это не имеет значения. Может, Люк знает, где находить Денов, независимо от того, в каком он городе или месте. Но сейчас Люк был здесь, со мной, направляясь обратно домой к Бабушке. Пусть и выпил пару кружек пива, но это все.
«Думаю, ты бы была более полезна, убирая дом,» заявила Мама, наблюдая, как я работаю на второй день. «Ты на самом деле не много сделала здесь.» Воу. Спасибо, Мам. Очень мило с твоей стороны. Прекрасный способ, чтобы твоя дочь – которая, кстати говоря, чуть ли не получила солнечный удар здесь – почувствовала себя более мотивированной.
По крайней мере я буду в доме, где на пару градусов прохладнее. Во второй половине дня мы получили мейл от Папы. Пришли водительские права Люка. После обеда Люк направился в бар Big Boot, оставив меня, несовершеннолетнюю Клэр, дома, играть в убогие Китайские шашки против Мамы и Бабушки. Мама выиграла. Бабушка была второй. Я проиграла, дважды подряд, прежде чем направиться в мою комнату, чтобы поработать над шапкой для Райана, пока я не утомилась на столько, что была не в силах держать глаза открытыми. Я услышала, как Люк крался на цыпочках через комнату в поисках своей кровати где-то в час ночи.
Следующим утром он уже сидел проснувшийся на кухне, попивая кофе, еще до того, как я встала. Мама нашла сегодня для него новую работу. Я смотрела из окна, пока он отчищал сарай от отслаивающейся краски шлифовальной машинкой, арендованной в магазине техники. Когда он вернулся домой вечером, он был окутан пылью, как курица, запеченная в сухарях. Горячий душ вернул его в хорошее расположение духа. Он остался дома, победив нас всех в Китайских шашках.
* * *
Через несколько дней я привыкла к Бабушкиному определенному режиму. Три часа дня. Бабушка прилегла, Мама уехала встретиться с Риелторами, а я скоблила щеткой туалет, размышляя над тем, достаточно ли курицы, чтобы сделать ужин сегодня на всех. Это так трогательно; я как домохозяйка пятидесятых годов. У Омара и Чейза было бы достаточно материала для шуток как минимум на весь наш последний год обучения.
Я сполоснула туалетную щетку, кинула ее под раковину, сняла мои резиновые перчатки для уборки и направилась на кухню.
Люк был там, держа Бабушкину кофейную банку одной рукой, вытаскивая купюры другой.
«Люк?» Я почувствовала, как Скелет зашел в комнату. Чувствовала, как он стоит за мной.
«Привет. Клэр. Эм, Птенчик. Тебе надо что-нибудь в магазине? Бабушка попросила меня купить муки.»
Я купила муку два дня назад. Я открыла шкафчик и показала на большой мешок, настолько полный, что тот мог взорваться.
«Возможно, она перепутала. Я только купила ее,» сказала я ему. Скелет подобрал сжатый пакет сахара рядом с мукой и потряс его. «Может, она имела в виду сахар? Кажется, что его почти не осталось.»
Люк охотно согласился. «Ладно. Могу купить сахар. Что-нибудь еще?»
«Курицу сегодня на ужин. И, Люк» - я показала на кофейную банку – «не бери деньги от туда. Это Бабушки неприкосновенный запас.» я открыла шкафчик рядом с раковиной и достала десяти долларовую купюру, оставив пять, курица будет стоить где-то пять или шесть долларов, а сахар – где-то два. Я протянула купюру.
Он положил деньги обратно в банку, взяв десятку у меня из руки. Взяв ключи от грузовика с крючка рядом с дверью, он сказал, «Мне кажется, что надо еще заправить грузовик,» и он взял последние пять долларов из шкафчика.
Мы заправляли его вчера, вместе, возвращаясь из магазина техники. Я прикусила губу.
Когда грузовик съехал на грунтовую дорогу, я открыла Бабушкину кофейную банку. Осталось всего $137.00. Было $607.00, когда Мама и я считали деньги в первый день нашего приезда. Хотела бы я, чтобы Бабушка поместила деньги в банк, где они были бы в безопасности, вместо этой дурацкой банки кофе. Я закрыла мои глаза, чтобы больше не смотреть на Скелета, надеясь, что он исчезнет, когда я их открою.
«Может, Бабушка правда попросила его купить бакалейных товаров,» сказала я вслух Скелету, мои глаза все еще были закрыты. «Может, она сама взяла деньги из банки. Может, он не крал деньги.»
Может и крал.
Скорей всего он крал.
Должна ли я сказать Бабушке? Нет, не Бабушке. Что на счет Мамы? Единственная вещь, которая объединяет нас, это то, что мы любим Люка, несмотря на все, что он сделал. Даем ему второй шанс. Доверяем ему. Я думала сказать ей, лишь чтобы получить от нее совет. Но я решила, что я не могу. Она скажет мне, что я ошибаюсь. Или хуже, она найдет способ обвинить меня. Сделает так, что не хватающие деньги будут моей ответственностью, это будет моя вина, что они исчезли. Я решила закрыть рот на замок.
* * *
Мы ждали, пока Люк вернется домой. Он всегда аккуратно относится к инструментам, убирая их после того, когда он закончил работу на сегодня. Его ящик для инструментов был открыт рядом с сараем до самого заката солнца. Уже время ужинать, так что я приготовила пасту вместо курицы. Люк пропустил ужин.
Мама пошла спать, но Бабушка и я остались, наши спицы для вязания синхронно щелкали. Мы говорили о наших проектах – ее одеяльце для внучки друга, моя шапка – бродя вокруг темы, о которой мы обе думали: Люк. Наконец, где-то в одиннадцать вечера Бабушка встала.