Такие учреждения, как Физиологический институт им. Павлова Академии Наук, Институт эволюционной физиологии и патологии высшей нервной деятельности им. Павлова, Московский институт физиологии, большинство лабораторий Института экспериментальной медицины Академии медицинских наук и большинство кафедр высших учебных заведений не подчинили всю тематику своих учреждений разработке проблем, поставленных Павловым. В этих учреждениях изолированно от других лабораторий выделено по одной лаборатории для исследования условных рефлексов. В них преимущественно продолжается детализация или расширение того фактического материала, который в принципиальной части разработан самим Павловым. Здесь все еще изучаются варианты и различные формы образования пищевых или двигательных условных рефлексов, или применяется сложная электрофизиологическая аппаратура для регистрации тех явлений, которые, в лучшем случае, только уточняют уже известные нам механизмы.
Исследования эти, разумеется, представляют значительный интерес, но они не могут создавать условий для нового развития учения Павлова и не решают проблем, поставленных Павловым. Если исследования в указанных лабораториях по условным рефлексам проводятся в рамках уже решенных проблем и их значение обесценивается запоздалостью во времени, то работы других лабораторий, изучающих, например, биохимические процессы, деятельность периферической нервной системы, механизмы мышечной деятельности, оказываются вне сферы п а в л о в с к о й физиолог и и. Более того, некоторые из этих лабораторий все еще находятся под влиянием отвергнутых Павловым теорий зарубежных физиологов о примате гуморальных факторов над нервными. Естественно, что эти учреждения своими исследованиями не могут привлечь должного внимания медицинской теории для усваивания новых идей в развитии советской передовой науки.
В Физиологическом отделе им. Павлова Института экспериментальной медицины под руководством П. С. Купалова, к сожалению, только в последние три-четыре года началась разработка наиболее сложных форм нервной деятельности. Изучение этих реакций при последовательном применении павловской теории может дать новые материалы к познанию механизма «произвольной» деятельности.
Тематика бывшей павловской лаборатории в ИЭМ, ведущаяся частью сотрудников, работавших еще при жизни Ивана Петровича, имеет большое значение в том отношении, что она на деле опровергает нападки американских физиологов, которые и по незнанию и по сознательному извращению павловского учения пытаются подорвать его значение, как учения материалистического.
Но следует указать, что термин, введенный П. С. Купаловым, «рефлексы без начала» может повести к неправильному представлению, противоречащему павловскому материалистическому учению о детерминированности высшей (психической) нервной деятельности. Некоторые подобные высказывания Купалова вызывают серьезные сомнения.
Лаборатория Э. А. Асратяна выдвинула очень важную проблему о роли коры в восстановительной и компенсаторной функции при нарушениях двигательного аппарата животного, развивающую учение Павлова и опровергающую ложные концепции некоторых зарубежных физиологов (Бэтэ и др.).
Работы воронежского физиолога И. Н. Журавлева по изучению физиологических механизмов аппетита и жажды несомненно являются дальнейшим развитием павловских идей.
Работы старейших учеников Павлова в Ростовском медицинском институте Н. А. Рожанского и И. С. Цитовича в некоторой части служат продолжением и углублением учения о деятельности коры больших полушарий. Я разумею, главным образом, исследования о связи корковой деятельности с ближайшими подкорковыми ганглиозными аппаратами головного мозга и работы об онтогенезе условных и безусловных рефлексов.
Исследования по изучению филогенеза и онтогенеза условно-рефлекторной деятельности человека и животных по всем предположениям имели все основания проводиться в прекрасно обставленном огромном научном институте в селе Павлово (б. Колтуши), в этой «столице условных рефлексов», где, по мысли самого Ивана Петровича, и должны были в первую очередь развиваться исследования генезиса условных рефлексов.
После смерти создателя нового учения работа в этом учреждении велась не так интенсивно и широко, как ожидалось. Причин к этому несколько. Можно указать на гибель генераций животных, подготовленных к опытам, и другие. Но главное — это сосредоточение внимания большей части многочисленных сотрудников на дальнейшем развитии учения директора института Л. А. Орбели об автономной нервной системе. Развитие учения Орбели о симпатической нервной системе и разработка вопросов так называемой эволюционной физиологии имеют самодовлеющее значение, но следует сказать, что они все же косвенным образом связаны с проблемами, поставленными самим И. П. Павловым. Нельзя ни в какой мере отрицать необходимости и возможности развития учения Павлова с привлечением данных физиологии автономной нервной системы и других разделов физиологической науки, как это делает коллектив Л. А. Орбели, но сущность и пути этих исследований не соответствуют непосредственным целям и задачам, которые ставили И. П. Павлов и его школа.