Пейзажи становились всё мрачнее: ржавый поток, вытекающий из заводского пруда, куда, очевидно, просочились технические воды из отстойников; провалившиеся крыши цехов; поваленные друг на друга проржавевшие бункеры и покосившиеся козловые краны на просевших рельсах. Зелёные цвета буйной растительности, покрывавшей постройки за спиной, сменили цвета корродирующего металла, замшелого кирпича и покрытого лишайником бетона, серых шлаковых отвалов и курганов антрацита.
Заросли становились всё более редкими и наполовину вытоптанными, а на уныло провисших электрические проводах покачивались сухие плети вездесущего плюща, обгрызенные снизу. Кусты, сорняки и трава во многих местах практически пропали, оставив лишь голую землю.
Спины пасущихся мокриц мелькали среди кустов всё чаще, и стали заметны целые протоптанные дорожки. Кормовые личинки, которых в поле зрения уже постоянно находилось не менее десятка, не обращали на нас никакого внимания, деловито обгрызая кусты и нижние ветви деревьев. Там, где ещё остался дёрн, они медленно ползли и стригли его, словно газонокосилки, а чтобы сорвать ветви иногда изгибались и вставали на задние лапки, приподнимая переднюю часть корпуса. Эта стойка могла бы выглядеть забавной – вроде того, что принимают собаки по команде «сидеть» – но многочисленные членистые конечности, шевелящиеся под брюхом, вызывали инстинктивное отвращение. Точно так же и потуги членистоногих созданий забраться на какие-то предметы, чтобы дотянуться до высоко висящей вкусной зелени, не казались смешными. В глаза бросалось то, что мокрицы двигались не совсем беспорядочно, а совершали какие-то упорядоченные манёвры. Одни семенили нам навстречу, другие, отяжелевшие от съеденного, направлялись в попутном направлении, а иные замерли на месте – судя по всему, отдыхая. На земле повсюду виднелась хитиновая шелуха.
– Неужели крабы прямо тут их и жрут? – вслух поинтересовался я. – Странно, те в десять раз крупнее, а кусты и деревья не поломаны.
– Наверное, они просто линяют, – донёсся неожиданный ответ из-за левого плеча. Оглянувшись, я увидел Весну, которая незаметно протиснулась из боевого отделения и пристроилась рядом с Алисой – не оставляя своей радиовахты, поскольку на ней так и сидели наушники на перепаянном длинном проводе. – Растут и сбрасывают шкурку, когда та становится тесна.
Алиса, которую очкастая отличница слегка потеснила, недовольно пробурчала:
– Ох, уж эти пухленькие телеса...
Правда, шпилька пропала даром, Весна даже не услышала её, дыша мне в левое ухо и жадно вглядываясь в живых представителей загадочного племени биоконструктов, которые спокойно занимались своими делами вокруг. Только одна мокрица, переползавшая шоссе аккурат перед носом танка, испуганно шарахнулась в сторону из-под гусениц.
– Смотрите, они отличаются размерами! – воскликнула она. – Те, что поменьше, движутся навстречу, а упитанные – в сторону города.
– Логично, – кивнул я. – Нагуляли жир и поползли сдаваться хищным старшим собратьям.
– Можно заключить, что мы с большой вероятностью движемся туда, куда нужно – к центру их территории, где они вылупились из висячих яиц. Но вы заметили, здесь нет таких крошечных личинок, каких мы видели в подземельях плотины? Наверное, они питаются где-то ближе к гнёздам... возможно, чтобы не стать жертвой естественных хищников? Да и подросшим особям там уже наверняка не хватает пищи, и они естественным образом распространяются вовне.
– Получается, можно ориентироваться по тропинкам – хотя это не так надёжно, здесь слишком много старых мостовых под ногами – и по мелким личинками. Как увидим их, значит, гнездо с маткой неподалёку. Вы молодец, Весна – это нам наверняка пригодится!
– В-вы же сами до этого догадались, Золтан Святославич! – покраснела девушка, но сразу же снова погрузилась в наблюдения: – Как жалко, что мы не успели поймать кормовых особей у мельницы. Вот бы вскрыть их...
– Там была одна, но матка уже выпустила в неё желудочный сок и начала высасывать. Все кишки наверняка превратились в кисель.
– ...И матку, и панцирного краба... – мечтательно продолжала Весна. – Я уверена, что их дыхательная система тоже основана не на трахеях, а на лёгких, как у птеродактилей, да и кровообращение наверняка более совершенное, чем у членистоногих, которые послужили образцом.
– Имеете в виду, образцом, с которым работал их таинственный создатель-демиург?
– Клопиный папочка, – насмешливо ввернула Алиса.
– Да, некто явно использовал генетику с гибридизацией и проделал совершенно невероятную работу, чтобы создать эти новые организмы. Подумать только, ему наверняка удалось разгадать генетический код, который прячется в белках и управляет развитием любого живого существа! – восхищению Весны не было предела. – Он настолько опередил науку Либерии, что...