– Смотря какой, – возразил Герт, услышав наш разговор. – Ради правды скажу: мой Т-26 бы уже давно опрокинули и гусеницы бы сорвали. И не уверен, что одним выстрелом 37-милиметровки бы такого остановил.
– Да пробило бы, наверное. Но вот повреждений от трёхдюймовки намного больше, валит уверенно. По одному бы вообще перещёлкали без проблем. Хорошо, что они не всей оравой сразу кинулись.
– Мне кажется, они сбегаются на шум, – заговорила Весна. – Такое впечатление, что панцирные крабы размещены по площади равномерно, прикрывая границы, и теперь, когда мы прорвались в одном месте и уничтожили стражников здесь, к нам стягиваются чудовища с соседних участков.
– Вот как? Мне что-то сразу в голову не пришло… но тогда нам стоит найти более выгодное место для боя и подождать их. Это лучше, чем рубиться на узкой улице.
– Я вижу впереди эстакаду, – вмешалась принцесса, слушавшая мои слова по ТПУ. – Ярдов семьсот. Давайте продвинемся до неё и посмотрим, что будет.
– Так точно!
Я не стал осторожничать; напротив, погнал танк полным ходом вперёд, по дороге протаранив и отбросив в сторону ещё одного подоспевшего краба. Когда машина оказалась на открытом мосту, протянувшемся над бесконечными железнодорожными путями, предположение Весны полностью оправдалось – мы увидели, как поодаль из-за промышленных зданий, электровозов и вагонов появляются отдельные чудовища, спеша в нашу сторону. Обзор с эстакады был отличный, внезапно напасть на нас крабы больше не могли, и нам осталось только вести наблюдение во все стороны и слушать размеренные выстрелы башенного орудия.
– Не слишком-то они сообразительны – сразу выскакивают на голое место, – заметил Герт. – Если бы прятались за заборами и стенами, могли бы поближе подойти.
– Я б не стал их недооценивать: тактические приёмы крабов довольно разнообразные: из засады нападают, гусеницы сорвать пытаются, пробуют перевернуть, даже с крыши прыгают, стараясь раздавить. И учатся, похоже. Вон, гляди, за тем составом – это же он скрываться пытается. Смотри-смотри – притаился, выглянул; думает, мы не заметим. Не соображает, что ножки видно под вагоном, но всё же.
– Красноголовые кончились, чем теперь заряжать? – прозвучал в шлемофоне голос запыхавшейся Гейрскёгуль.
– Теперь давай шрапнельными, я их повыставлял на удар, – ответил я и озабоченно покачав головой. – Ничего себе, все двадцать бронебойных вылетели. Да, тут совсем другой масштаб, чем у маленьких гнёзд в лесных дебрях. Даже непонятно, хватит ли снарядов?
– Семь скальпов в плюс, вижу ещё четырёх, – хладнокровно прокомментировала Брунгильда. – Но это всё.
– Отлично, Хильда, твоя стрельба выше всех похвал! – одобрила Грегорика. – Видимо, мы истребили всех, кто был в этом и соседнем секторе. Золтан, когда она закончит, двигайтесь дальше.
Нашей талантливой артиллеристке действительно не потребовалось много времени, чтобы расправиться с подбирающимися панцирными крабами, хотя на одного пришлось потратить два снаряда – он догадался перемещаться зигзагами, ещё раз подтвердив свойственную биоконструктам сообразительность.
Подождав минут десять, мы убедились в том, что новые противники не появляются – на земле. Птеродактилей, медленно кружащих над развернувшейся на улицах промышленных пригородов Оппау схваткой, стало больше. Теперь их было более десятка, и даже через гул дизеля сверху время от времени доносились протяжные крики.
– Видимо, они в самом деле сигналят своим. Но если новые порции крабов не подбегают, значит, резервы начинают иссякать, – проговорил я, вглядываясь в небо.
– Хотелось бы надеяться. Но в ваших словах действительно есть резон, – согласилась Грегорика. – Тогда нам стоит продвинуться глубже. Возражений нет?
– Мы только за тем сюда и явились, чего ж теперь отступать?
Герт вполне точно выразил общий настрой, и я повёл танк дальше, настороженно водя взглядом с одной стороны улицы на другую. Увы, это не помогло мне заметить засаду. Краб, притаившийся на крыше крайнего из длинного ряда ржавых бункеров, смонтированных на высоких клёпаных опорах, снова успешно прыгнул на нас, норовя оглушить ударом многотонной туши, а его напарник стремительно атаковал с того же фланга, пробежав по идущим под бункерами железнодорожным путям. Танк снова затрясся под градом ударов, но в наушниках почти сразу же прозвучал выкрик Брунгильды: