– Брунгильда!!!
– Сейчас, погоди!.. – вдруг прозвучало слева, и прямо перед моим лицом блеснул обнажённый клинок.
Повернув голову, я понял, что ловкая телохранительница успела-таки воспользоваться тем коротким моментом, который обеспечила моя стрельба, выпутаться из первой сети и нырнуть под стол, не попавшись во вторую. Она даже сумела вытащить свой карабин, но сейчас предпочла действовать холодным оружием.
– Ты цела!.. А где Герт?
Не снизойдя до ответа, она продолжила стремительно орудовать короткой шпагой, и спеленавшие мне руки и плечи липкие верёвки вдруг подались. Впрочем, моё положение если и улучшилось, то разве что на йоту: ноги оставались спутанными, а отпускать приклад «машиненгевера» я не имел права. Единственное, что я мог – выстрелить из пистолета в мелькнувшую в центральном проходе многолапую тень и ту, что появилась с противоположной стороны.
Выигранные секунды не пропали даром: позади вдруг хлопнуло и зашипело, и взмах руки телохранительницы отправил по проходу гранату-«колотушку». Ослепительная вспышка разрыва подбросила в воздух стоящий поодаль стол, пол под ногами дрогнул, а секунду спустя справа и слева что-то грузно и мокро шмякнулось. В глаза бросилась тушка кормовой мокрицы, полностью спелёнатая паутиной, как это бывает с мухами. Откуда она? Свалилась с потолка?.. Но додумать эту мысль мне не удалось.
– Держи пулемёт!.. – рявкнула над ухом Брунгильда. Обхватив меня со спины, она дёрнула с невероятной для девушки силой, и подрезанные сплетения паутины почти выпустили меня – мы сумели приблизиться к выходу ещё почти на полтора ярда. Увы, этого было слишком мало, а преследователи не дремали: на столах справа от прохода возникло сразу несколько щетинистых силуэтов, сгруппировавшихся перед прыжком. В магазине моего «браунинга» осталось всего три или четыре патрона, и времени перезарядиться не осталось. Ещё мгновение, и пауки обрушатся на нас, впрыскивая свой парализующий яд – всё будет кончено.
– Па-а-алучайте, твари!!! – вдруг раздалось за спиной, что-то оглушительно фыркнуло, и мрак читального зала рассекла огненная струя. Фонтан жидкого пламени окатил пауков, и они бешено запрыгали, корчась и падая, катаясь по столешницам и по паркету, роняя стулья и толкая столы. До моих ушей донёсся незнакомый, не слышанный никогда раньше полу-хрип, полу-скрежет – наверное, это были стоны нестерпимой боли.
– И-и-и ещё-о-о!!! – завопил Герт, выстрелив из огнемёта по левую сторону от прохода. Упругая струя вылетела под таким давлением, что разбилась о торчащий в двадцати ярдах столб, брызнув по сторонам кипящими брызгами. – А вот на закуску!..
Теперь он широко повёл стволом, и вдаль ушла целая огненная дуга, создав сразу несколько очагов пожара.
– А теперь – тикаем!.. – спрыгнув с высоченного стола, гардариканец кинулся ко мне и рывком поставил на ноги. Брунгильда уже успела несколькими взмахами шпаги освободить несчастный «машиненгевер», и тут же снова стремительно нырнула мне за спину; кажется, желания оставаться в авангарде – или уже в арьергарде? – у неё больше не осталось. Оторвав лохмотья паутины со ствольной коробки и ленты, я выразил товарищам благодарность единственным возможным сейчас способом – резанув по раскачивающимся над пламенем восьминогим монстрам длинной-длинной очередью.
– Теперь всё, пошли! – крикнул я, убедившись, что непосредственной угрозы нет. В радиусе пятнадцати ярдов действительно не осталось живых пауков, но за вздымающимися языками пламени продолжали метаться щетинистые силуэты. Брунгильда вдруг схватила меня за плечо, указав в дальний левый угол зала:
– Гнездо где-то там!
Действительно, из тёмного портала, украшенного космами паутины, выбегали всё новые и новые пауки, между которыми бестолково шарахались кормовые мокрицы.