– Да и чёрт с ним, не полезем же мы сейчас зачищать! – ответил я, но всё же добавил: – ...Погодите, а что это они там делают?
Вместо того чтобы атаковать нас, членистоногие зачем-то суетились вокруг огненных плевков. Странно, у большинства зверей пламя вызывает страх и желание сбежать, а эти же…
– Тушат, что ли?..
В самом деле, прищурившись, я рассмотрел, как они выпускают на горящий паркет влажную паутину и топчут пламя ногами, пытаясь его затушить.
– И отлично, мотаем, пока они возятся! – дёрнул меня за рукав Герт и нырнул на лестничную клетку вслед за уже испарившейся Брунгильдой.
Вихрем пролетев через читальный зал и верхний зал выдачи книг, мы остановились, судорожно переводя дыхание, только в самом внизу, у гардероба. Утирая жестким рукавом куртки мокрое от пота лицо, я потрясённо выдохнул:
– Вот же мы идиоты!.. Как тупые герои из фильма ужасов, прости господи!
– И не говори, – поддержал меня Герт, и испуг на его бледном грязном лице уже сменила кривая усмешка. – Сходили, называется, в библиотеку...
Не знаю, отчего эта реплика показалась мне такой смешной, но я не смог сдержать рвущееся наружу нездоровое хихиканье. Пару мгновений спустя мы с молодым гардариканцем уже ржали до слёз, всхлипывая, утирая глаза и хлопая друг дружку по плечам – и не могли остановиться. Дошло до того, что Брунгильда, с отвращением обирающая со своего покрытого пылью и копотью мундира обрывки паутины, неодобрительно покосилась на нас.
С трудом взяв себя в руки, я встряхнулся, шлепнул себя ладонями по щекам и от души поблагодарил товарищей:
– Брунгильда, Герт – по гроб жизни вам обязан. Ещё немного, и сожрали бы с потрохами, сучьи дети.
– Паучьи, скорей, – хохотнул гардариканец, и помахал рукой: – Вы лучше сами меня простите. Я ж когда грохнулся, там пиропатроны перекосились: жму на курок, а огнемёт не стреляет. Вот и возился, пока вы там вдвоём воевали.
Телохранительница лишь пожала плечами... и вдруг неожиданно протянула руку к моей голове. Я замер, не понимая в чём дело, но она просто молча сняла с моей всклокоченной макушки лохмотья толстенных паутинных нитей.
Почему-то смутившись, я кашлянул и заговорил:
– Выходит, гнездо здесь всё-таки было, только мокричьи тропки в него вели с другой стороны здания. Не повезло.
– Да, уж, мы б не попались так дурацки, если бы увидели хотя бы мокриц, – кивнул Герт. – И вот кстати, бросилось в глаза: на кой чёрт паучары их про запас оставляют? Видели же там висели, все замотанные, как мухи? Тут же, как я понял, непрерывный конвейер, всё время новые и новые прибегают.
– Понятия не имею. Наверное, решили, что карман запас не тянет. Хотя вернее всего – базовые инстинкты. Биоконструктов делали явно на основе обычных пауков, вот поведение и схожее.
– Схожее? А откуда они знали, как пожар тушить?
– Вот тут единственное, что в голову приходит – результат программирования. Наверное, создатели им в мозги вложили какие-то схемы поведения на случай определённых событий.
– Не знаю, какие уж там схемы, но нас они хотели без всяких затей сожрать, – вздохнул Герт, и я краем глаза уловил, как Брунгильда вздрогнула и машинально обняла себя руками, точно ей стало холодно. Мне осталось только предложить:
– Ладно, пошли скорее отсюда на воздух.
К великому нашему облегчению снаружи, ни на ступенях, ни на площади никаких пауков не наблюдалось. Правда, двигатель почему-то оказался заведён, низко урча на холостом ходу, а башня развёрнута к мосту. Приглядевшись, я понял, что Грегорика тоже открыла боевой счет, пристрелив припозднившегося панцирного краба. Судя по всему, к роли огневой поддержки и резерва она отнеслась с присущей ей ответственностью, вовремя заметив появившееся с тыла чудовище, и у меня сразу отлегло с души.
Уже не так торопливо следуя за ускорившей шаг Брунгильдой, которой явно не хотелось даже одной лишней минуты провести рядом со зданием, набитым пауками, я вдруг почувствовал, как Герт на ходу дергает меня за рукав.
– Одно вот хорошо – что Гульку не взял, – он немного помялся и почему-то понизил голос: – И слушай, вот я подумал… не такая уж она стерва, как выяснилось. Не ради себя мародёрствует, а на сестрёнок. Вообще, вдруг заметил – красивая же девица...
– Только не вздумай рассказывать, что женишься на ней сразу после победы! – воскликнул я с наигранным испугом.
– Это почему это?! – возмутился гардариканец.
– Потому что именно так в драматических пьесах все второстепенные проходные персонажи поднимают флаги безвременной кончины. Стоит произнести роковые слова, и сразу ясно – до следующего акта сей персонаж не доживёт.