– Так нас учили-то – ого-го! Восемь классов, как штык; и математику тебе, и физику, и политэкономию. Это те не здешняя церковная школа, где даже и по складам читать не всех учат, – гардариканец вздохнул. – Жаль только, применить знания особо-то и негде. Мне завсегда по моторам бы, по железкам, а во Фрайтале во главе – сельское хозяйство. Разве что с тракторами и комбайнами возиться, да и там охотников больше, чем нужно. Оттого, вроде как, я и ушел. Попробовал сам себе дорогу поискать.
– И нашел?
– Да сам видишь, с бароном Ваком каши не сварил, разругался вдрызг. Ну, и черт с ним, все равно у него там, почитай, мужской монастырь, надоело. Здесь, в деревне, хоть девчонки есть... хотя и тут не выгорело. Эх-х... – он уныло повесил голову.
– Так ты из родного поселка ушел потому, что девушку там найти не мог? – догадался я. Герт досадливо пожал плечами.
– Я ж те и объяснял: женщин у нас не осталось; начисто вымерли. Если б не отец Алексзондер, конец бы – так и состарились бы деды, бездетно.
– Отец Алексзондер?.. Священник? А я слышал, что коммунисты – ну, хотя бы при Парижской коммуне – священников не переваривали; выгоняли или казнили. Как же так?
– Ну, в революцию-то всяко бывало. Которые попы против народа пошли, тех пришлось к ногтю взять. Хотя вообще-то тогда свободу совести ввели; в кого хочешь, в того и верь, только государственную религию отменили. С духовенством разборки за имущество шли, в основном; не хотели отдавать. Ладно, то давно было, а вот отец Алексзондер случай особый – он-то как раз наш человек, коммунар. Не без предрассудков, конечно, так все в бога и верит, но почет ему и хвала – помощь великую нам оказал.
– ...Раздобыл женщин? – увлеченный рассказом, я забыл обо всем и даже споткнулся, поддав сапогом осколок толстого стекла, видимо, оказавшийся на эстакаде в результате ночной артиллерийской перестрелки.
– Представь себе! Деды говорят, появился он тут довольно скоро после катастрофы, сопляком еще был совсем. А приехал, не иначе, из вашей этой самой Либерии, через океан. Вдруг, понимаешь, пробрало его за души погибших помолиться – вот и примчался сюда. Повертелся тут, посмотрел на нашу беду, да и исчез. Исчез и черт с им; не до него. А через год вернулся, да не один, а почти полсотни, считай, девиц привез!
– Вот это да! Прямо как праведник Ной, спас род человеческий.
– Да вот, выходит, что и так.
– Больше похоже на работорговлю, – неожиданно заметила Гейрскёгуль.
– Вот ни разу! – поднял палец Герт. – Бабушка моя, светлой памяти, рассказывала, что собрал он всяких сироток по либерийским церковным приютам, нищенок, из бедняков всяких-разных девчонок, кого прокормить родители не могли. Ну, блудницы – и те были. Не знаю уж, как он их убедил и сманил искать счастья за морем – кой-какие работорговские навыки наверняка понадобились, тут ты в точку попала – а вот не обманул в итоге. Здесь, ясное дело, всех их на руках носили, хоть самых дурнушек. Ни одна не пожалела в конце концов!
– Да уж, девицам явно повезло, – согласился я. – А вот мужчинам не очень. Осчастливили всего пятьдесят человек. Как же их остальные не перерезали от зависти?
– Сейчас тебе, «перерезали»! – усмехнулся Герт. – Бобылей, почитай, и не осталось, все были довольны.
– ...Как?! Вы что, обобществили этих несчастных либериек?! – в ужасе отшатнулся я. – Всегда думал, что это противники клевещут на социалистов, а вы и в самом деле?.. Превратили их в сексуальных рабынь, в коров-производительниц?!
– В мозгах у тебя коровы!.. Что за бред? Это вот так у вас там коммунаров склоняют буржуазные пропагандисты?.. – возмутился, а потом насмешливо фыркнул гардариканец. – Нашел тоже рабынь! Они сами себе выбирали мужей, полюбовно-добровольно, кому какие понравились. Разве что, сразу коммуной порешили – больше шести мужиков в одни руки не давать. Чтобы по-честному было.
– Да, это справедливо, – кивнула скандинавка, и я не понял, серьезно или в шутку.
– Реверс-гарем, получается?
– Сам ты гарем. Мы говорим – «семейная ячейка».
– И немаленькая!
– Есть такое дело. Пятеро дедов у меня было, теток-дядек вообще не счесть.
– А отцов сколько?
– Отец один, дурья твоя голова. Во втором-третьем поколении уже на мальчиков-девочек счет примерно равный пошел. Хотя парней все ж чуть поболе выходит, и кто не успел – тот опоздал. Я вот с носом остался, потом за Снежанкой решил приударить, для того и к барону пошел. В дозоре-то на деревню и выселки часто наезжали. Да вот без толку... – вздохнул Герт.