— Миссис Кудахи, — перебил я ее. — Очень любезно с вашей стороны, что вы так беспокоитесь. В здании есть управляющий, который мог бы впустить доктора Маргейт, если она вернется без ключа?
— Ну, вероятно, должен быть, но последнее время никого не видно. Так что я не знаю, есть ли кто-нибудь на месте или нет. Однако я не хочу оставлять ее дверь открытой. Как раз на той неделе на Аллен Стрит было ограбление. Они просто вошли и обчистили всю квартиру пожилой пары, пока те ходили в овощную лавку. Так что я беспокоюсь…
— Вас не слишком затруднит, миссис Кудахи, если вы проверите, на месте ли сегодня управляющий и сможет ли он впустить доктора Маргейт, если она вернется без ключа?
— О, нет, совсем нет. Хорошая идея. Не бросайте трубку — я сейчас вернусь. Это займет всего минуту, потому что если миссис Хенесси здесь, она такая болтушка, что от нее трудно избавиться. Правда, — она засмеялась, — полагаю, я не лучше, не так ли? Мой муж всегда говорит, что когда мы с Бетти встречаемся, нужны гром и молния, чтобы заставить нас замолчать. Ну, я пойду посмотрю, есть ли кто-нибудь. И сейчас же вернусь.
Ожидая ее возвращения, я смог проглотить несколько кусков остывающего ужина. Тем временем мой ум был занят вопросами: где Кейт? Было ли это простой оплошностью, что она не закрыла дверь? Не собирается ли она покончить с собой? Возможно, но маловероятно. Мне не хотелось думать, что она бесцельно бродит, не замечая, где она находится и что делает. Что я мог сделать? Что я могу сделать? Что с этой чертовой дверью? Должен ли я сказать миссис Кудахи, чтобы она закрыла ее? Если Кейт вернется в плохом состоянии, догадается ли она обратиться к управляющему за ключом? Я не могу быть ей нянькой, но не могу игнорировать ее потребности. Я способствовал тому, что она сейчас находится в таком состоянии. Я должен учитывать и свои потребности, но я мог бы справиться с этим лучше.
Еда не лезла мне в горло. Должен ли я пытаться разыскать Кейт? Что со мной случилось, почему я так переживаю? Собирается ли Кейт напиться? Я не знал, сомневался в этом, потому что пьянство было связано с ее матерью. Но, может быть, теперь это как раз и вероятно. Я ничего не знаю ни о ней, ни о людях вообще. Она права, что разозлилась на меня. О, как глупо!
— Доктор? Я говорила с миссис Хенесси, она будет здесь весь вечер. Так что я закрою дверь квартиры доктора Маргейт. Поверьте, это для меня большое облегчение. Доктор, как вы думаете, с ней все в порядке? — в ее вопросе смешались подлинная забота и простое любопытство.
— Ну, не могу сказать сейчас точно, миссис Кудахи, но я уверен, что доктор Маргейт высоко оценит вашу заботу о ней и то, что вы присмотрели за ее квартирой. Это очень разумно с вашей стороны. — Я хотел выразить благодарность и не собирался вдаваться в дальнейшие разговоры о Кейт.
— О, это мне ничего не стоит. Я просто хочу быть хорошей соседкой, понимаете. Доктор, что я могу сделать, чтобы помочь ей — я имею в виду доктора Маргейт? Как вы думаете, что мне лучше сделать? Может быть, мне пригласить ее на обед? Она не слишком хорошо социализирована, вы понимаете, что я имею в виду, но она очень милая. И такая умная, стала доктором и все такое…
— Миссис Кудахи, я уверен, что вы очень хорошая соседка. Но сейчас извините меня, я как раз ужинаю…
— О, мой Бог, да, конечно. Простите. Я не знала.
— Все в порядке, правда. Спасибо за вашу заботу. Спокойной ночи. — Я вздохнул с облегчением. Надеюсь, я не был груб. Ужин остыл. У меня не было никакого желания его подогревать. Где Кейт?
26–27 октября
В субботу никаких известий. В воскресенье вечером автоответчик сообщил, что доктор Маргейт на линии. Наконец-то!
— Кейт?
— Доктор Бьюдженталь, это Кейт Маргейт. Надеюсь, я не причинила вам неудобство тем, что не пришла на сеанс в пятницу?
— Нет, нет, Кейт. С вами все в порядке?
— Сожалею, что не пришла в пятницу. Вы уже назначили кому-нибудь другому мое время в понедельник?
— Нет, Кейт, я оставил это время для вас. Кейт, скажите, как вы себя чувствуете?
— Тогда я приду завтра утром в десять часов. Спасибо.
Она повесила трубку!
28 октября
Она была довольно бледной и сидела, сгорбившись, в приемной. Я пригласил ее войти. Та же серая одежда, манеры сдержанные, но не слишком скованные. Она села на простой стул. Глаза опушены вниз, руки обхватили сумочку, губы сжаты. Я ждал.