2
Внешняя компенсация становится успешной в том случае, когда человеку удаётся каким-либо образом реализовать себя. Будь то работа, творчество или даже более-менее благополучная личная жизнь, через них человеку становятся доступными переживания удовлетворения и наполненности. Что же происходит в таких случаях? А вот что — человек, занимаясь тем, что ему нравится, стремясь добиться успеха в своём деле, превозмогает себя, через усилие, преодолевая неуверенность и страх. Когда он, приложив усилия, получает желаемый результат — то этот опыт уравновешивает предыдущий, тот, что служил источником неуверенности в себе. Преодолевая себя, человек учится тому, что страх и неуверенность не хозяева положения; он узнаёт, что не боги горшки обжигают, и что вокруг такие же люди как и он, а не супермены с железными нервами. Он становится способен воспринимать себя и людей иначе, без постоянного желания доказать им свою силу и полноценность, фактически он может наконец расслабиться.
Обретение опыта побед над собой и обстоятельствами является очень ценным для человека, испытывающего ощущение своей неполноценности. Он вырастает из детских представлений о себе и освобождается от внушённых ему представлений о своей бесполезности. Он почти полностью скомпенсирован. Но только почти. Внешняя компенсация никогда не может быть полной — по самой своей природе. Да, человек делается более удовлетворённым и спокойным в сравнении с другими, себе подобными. Однако, в любой момент одно неверное слово, оброненное кем-нибудь в незначительном разговоре, может вызвать реакцию компенсации — и человек станет рассказывать какие у него способные дети, куда он ездил в отпуск и за сколько тысяч построил баню на своей даче...
Какого бы внешнего успеха не добился человек, ему не изжить ощущения, что он никто. Это ощущение, как тень, сопровождает каждое его действие. И осознание неминуемости смерти не даёт укрепить эго таким образом, чтобы чувствовать себя сильным и уверенным. Можно, конечно, забыть о смерти и пытаться преодолеть ощущение своей никчемности, обретая власть над окружающими, но первый же приступ стенокардии расставит всё по своим местам.
Поэтому те, кто добились успеха и, казалось бы, скомпенсировались, пусть и чувствуют себя лучше нескомпенсированных, столь же уязвимы для чувства ущербности — просто должна сложиться соответствующая ситуация. Причина лежит в них самих: они не знают себя, зато программа, вложенная в умы родителями, всё время указывает им на то, что они были, есть, и будут уродами.
3
Ребёнок — самое несчастное существо на белом свете. Его желания очень сильны и мучительны если их не удовлетворять; в то же время у ребёнка нет никаких инструментов, кроме слёз и хныканья, для их удовлетворения. Кроме этого, он вынужден во всём подчиняться родителям и воспитателям; здесь у него нет даже иллюзии возможного выбора. Ему непонятны мотивы поведения взрослых, он вынужден приспосабливаться к их не вполне предсказуемому поведению. Чувствуя себя неуверенно, и получая внушения о своей никчёмности, малыш имеет очень мало средств для компенсации чувства ущербности. А попросту говоря, только одно. Имя ему — враньё.
Дети врут не только для того, чтобы избежать наказания. Гораздо чаще они врут друг другу, чтобы выглядеть значительнее, то есть с целью компенсации. Кто-то вырастает из этого, кто-то нет. И тогда взрослый с виду человек рассказывает о себе небылицы, заливаясь как соловей. Компенсация через враньё о себе — абсолютно детская реакция, подчёркивающая психологическую незрелость человека. Часто во взрослом возрасте она принимает форму вежливого вранья — когда человек, чтобы не портить беседу, говорит что, да, он читал эту книгу, видел этот фильм, знает об этой теории и т.д., и т.п. Это мелкая ложь, но она возникает из того же желания — выглядеть лучше в глазах окружающих. Ну а когда человек сам распространяет о себе небылицы (или просто чуть-чуть приукрашивает образ себя), тогда дело совсем плохо.