На протяжении всей «Метафизики» Аристотель неоднократно говорит о сходстве, близости или тождественности платоновских «начал» с «началами» пифагорейской числовой метафизики. Известные нам άρχαί пифагорейцев V в. этого сходства никак не подтверждают. Скорее можно предположить, что те из поздних пифагорейцев, которые были близки к Академии, модифицировали свои теории в духе платонизма.[1008] В любом случае именно взгляд на пифагорейцев как на предшественников платоновской Академии позволил Аристотелю приписать им «числовую космогонию», в которой предел и беспредельное, будучи одновременно четным и нечетным, порождают четно-нечетное τό έν, из которого, в свою очередь, возникает число (Met 986 а 17). Если даже взгляды некоторых поздних пифагорейцев, например Еврита или Экфанта, и давали повод для утверждений, что мир состоит из телесных единиц,[1009] доктрина о порождении τό έν из отождествленных друг с другом физических и математических «начал» могла возникнуть только под влиянием платонизма.[1010] Учитывая, что единица в пифагорейской математике числом не считалась, трудно понять, каким образом появилось в этой школе представление о четно-нечетном τό έν.[1011] Раннепифагорейская арифметика, сохранившаяся в VII и IX книгах Евклида, действительно трактовала четно-нечетные и нечетно-четные числа, но речь в ней шла о сугубо математических определениях и операциях. Филолай также говорил о том, что числа бывают двух видов: четные и нечетные, третий же вид, четно-нечетный, состоит из смеси двух первых; при этом каждый вид имеет множество форм (44 В 5). Нет никаких оснований считать, что третий вид относится к единице: Филолай явно имел в виду те разнообразные «формы» четно-нечетных чисел, определения которым даны в начале VII книги Евклида (def. 8-10).[1012]
У Аэция, Филопона, да и у самого Аристотеля (fr. 201) учение о «дышащей вселенной» упоминается вне всякой связи с числом или его элементами. Это показывает, что космогония, в которой одновременно участвуют пустота и воздух, предел и беспредельное, четное и нечетное, вещи и числа, особенно вразумительной не казалась,[1013] — тем естественнее из нее выделяли то натурфилософское учение, которое и было наиболее древним. Восстановить эту космогонию в деталях не представляется возможным. Ясно лишь, что мир образуется из взаимодействия двух начал — πέρας и άπειρον, причем последнее мыслилось как бесконечное воздушное пространство, окружающее наш мир, и одновременно как пустота. Ближайшая часть этой беспредельной пневмы вдыхается внутрь мира и ограничивается пределом. Лалее эта часть пневмы разграничивает природные вещи, положив тем самым начало их существованию. Что именно играло роль πέρας, ни Аристотель, ни его комментаторы не сообщают;[1014] создается впечатление, что пневма, будучи втянутой внутрь космоса, сама начинает играть роль ограничивающего начала, отделяя одни вещи от других.
Архаический характер этой космогонии не вызывает сомнения, а ее элементы, άπειρον и πνεύμα, тесно связаны с учениями Анаксимандра и Анаксимена.[1015] О древности этой космогонии говорит и отождествление воздуха и пустоты, опровергнутое Анаксагором и Эмпедоклом.[1016] Слова Ксенофана, утверждавшего, что божество, которое он отождествлял со всем миром, не дышит (21 А 1.25), многие понимали как критику пифагорейской космогонии,[1017] и это также ведет нас в VI в.[1018] «Именно в это время, — писала К. де Фогель, — сразу же после милетцев и в качестве реакции на них, должно было возникнуть такое дуалистическое объяснение космоса. Именно здесь в противоположность άπειρον Анаксимандра был постулирован творческим умом настоящего философа принцип ограничения, названный πέρας».[1019]
1008
Аристоксен говорит о знакомстве с Платоном Амикла и Клиния (fr. 131 = 54 А 2). Сам Платон упоминает в «Федоне» об учениках Филолая Симмии, Кебете и Эхекрате (57а; 88d = 53 А 4). Учитель Аристоксена Ксенофил жил в Афинах (52 А 2). К сожалению, об их философии мы фактически ничего не знаем. Реальность пифагорейца Тимея (DK 49) остается сомнительной.
1009
См. выше, V,l.l. Еврит, как мы помним, составлял силуэты живых существ из псефов, подобно тем, кто сводил числа к геометрическим фигурам (Arist. Met 1092 b 8 = 45 А 3). В псефической арифметике важную роль играл гномон, к помощи которого Аристотель обращается в объяснении «числовой космогонии» (Phys. 203 а 13). «Началами» Экфанта являлись пустота и неделимые тела (51 А 2), отождествленные им с монадами (единицами). Ср. телесные единицы, разделенные пустотой, в «Физике» (213 b 26).
1010
Cherniss. Criticism, 39 ff, 44 ff, 224 f. Как замечает Филип (Philip, 60 f), Аристотелю эта схема была не особенно понятна, к тому же он отрицал космогонию как таковую и тем более порождение чисел. Скорее всего, она восходит к академическим кругам, хотя к кому конкретно — остается открытым. С учением Спевсиппа она имеет определенное сходство (см.: Taran. Speusippus, 32 ff, 257 ff), но явно недостаточное для прямого отождествления. О влиянии Спевсиппа на «таблицу противоположностей» см.: Burkert, 50 f.
1011
Чернисс и Таран считают автором этой идеи самого Аристотеля (Cherniss. Criticism, 225 f; Taran. Speusippus, 276 п. 71). Теон Смирнский цитирует Аристотеля (fr. 199), а затем добавляет, что с этим согласен и Архит. Добавление принадлежит самому Теону (Burkert, 236 п. 94), который мог опираться на псевдо-архитову Περί της δεχάδος, цитируемую им в другом месте (Ехр., р. 106 = Thesleff. Writings, 21). Ср. фрагмент у Сириана: τό Sv xai ή μονάς συγγενή έόντα διαφέρει άλλάλων (Thesleff. Writings, 47.27), который, вероятно, также восходит к Περί της δεχάδος.
1012
Heath. Mathematics I, 70. Ср. цитируемые Платоном (Parm. 143е) определения: άρτια άρτιάχις — четное число раз четное, например 4 (2x2), άρτια περιττάκις — четное число раз нечетное, например б (2x3).
1013
Ее объяснение у Аристотеля (Phys. 203 а 10) настолько темно, что ни античные, ни современные комментаторы не оставляют особых надежд на понимание этого пассажа; см. сводку мнений у Буркерта (Burkert, 33 п. 27).
1016
Kahn. РР, 183; Guthrie I, 279. Показательно, что и Алкмеон объяснял слух, исходя из тождественности κενόν и αήρ (24 А 5). Непонятно, почему Скофилд считает, что эта космогония различала пустоту и воздух (KRS, 341), — все наши свидетельства говорят об обратном.
1017
Tannery, 125 f; DKl, 113.26 not.; Burnet, 108; Zeller-Mondolfo, 314 f; Guthrie I, 200 n. 2; Rey. Jeunesse, 134, 207 ff; Kahn. PP, 183 f; Sinnige. Op.cit., 59; Babut. Theologie, 433 f. Ксенофан άντιδοξάσαι Πυθαγόρα (D.L. IX,18). Ср.: Burkert, 280 f.
1018
Аргументы Кершенштайнер (Kerschensteiner. Op.cit., 198 ff, 202), относившей эту космогонию ко времени после атомистов, не кажутся нам убедительными. Филолаю, бывшему ровесником Демокрита, она принадлежать не могла, а у его последователей никакая космогония не зафиксирована.