Ситуацию резко меняет возникновение в перипатетической школе биографического жанра.[110] По счастливой случайности один из его зачинателей, Аристоксен, учился в молодости у последних пифагорейцев и располагал более надежными данными, чем другие авторы того времени. Аристоксен посвятил Пифагору и его ученикам три сочинения биографического характера,[111] и, несмотря на то, что ему свойственна ярко апологетическая тенденция, сам он, кажется, мало что выдумывал (хотя и повторял выдумки других) и даже старался очистить образ Пифагора от легенд, уже давно и тесно с ним связанных.[112] Его младший современник перипатетик Дикеарх, рассматривавший деятельность Пифагора как в рамках своего общего труда Βίος Ελλάδος (fr. 47-48), так и в отдельной биографии (fr. 33-36, 41), был лишен тенденциозности Аристоксена, но независимых сведений о пифагорейцах имел гораздо меньше. В целом, благодаря Аристоксену и Дикеарху, до нас дошло наибольшее количество надежных биографических данных, хотя и их сведения, разумеется, нуждаются в критическом рассмотрении.
Несколько фрагментов Тимея (FGrHist 566 F 13, 14, 16, 17, 131, 132) имеют отношение к Пифагору. Тимея часто использовали позднейшие историки, но реконструкция восходящих к нему сведений наталкивается на большие трудности и пока еще далека от надежности.[113] Историки Неанф из Кизика (FGrHist 84 F 26-33) и Гермипп (fr. 18—24), писавшие о пифагорейцах в III в., опирались как на перипатетические биографии, так и на популярную традицию, причем Гермипп добавил к ней несколько баснословных рассказов, рисовавших Пифагора в очень неприглядном виде.
Анонимная биография Пифагора, сохранившаяся в передаче Диодора Сицилийского, относится к периоду эллинизма.[114] Она малоинформативна, но показательна тем, что уже использует некоторые псевдопифагорейские сочинения, обильно фабриковавшиеся в тот период. Эта литература, с ее тягой к риторическому морализаторству, с отсутствием интереса к реальной истории и серьезным философским и научным проблемам, станет впоследствии одним из важных источников позднеантичных сочинений о Пифагоре.
Свое второе рождение биографическая традиция получила в рамках неопифагореизма. Одну из первых неопифагорейских биографий написал Аполлоний Тианский, неутомимый искатель «сокровенного» во всех греческих и восточных учениях, человек, желавший не только писать о чудесах, но и творить их.[115] Хотя у Аполлония можно найти сведения, восходящие к источникам IV—III вв., подход его был, в сущности, антиисторичен. Аполлоний видел в Пифагоре своего прямого предшественника (он считал, что душа Пифагора вселилась именно в него) и рисовал его по своему образу и подобию, сильно отличавшемуся от оригинала. Книга Аполлония до нас не дошла, но сохранились родственные ей по духу и прямо ее использовавшие «Жизнь Пифагора» Порфирия и «О пифагорейской жизни» его ученика Ямвлиха.[116] К числу других источников этих сочинений относится фантастический роман Антония Диогена «Чудеса по ту сторону Фулы»,[117] а также биография Пифагора, автор которой, Никомах из Герасы, известен своей любовью к мистической арифметике.[118]
У Порфирия и Ямвлиха, как, впрочем, у многих из их эллинистических предшественников, легендарное, фантастическое, чудесное перестает быть побочным мотивом и становится сутью и основой повествования. Судя по биографии Плотина, написанной Порфирием, он не был вовсе лишен исторического интереса, и хотя его «Жизнь Пифагора» больше похожа на житие святого, к ее достоинствам нужно отнести то, что здесь, как правило, называются источники. О Ямвлихе нельзя сказать даже этого. Трудно представить себе человека, который был бы столь мало пригоден для осуществления своего амбициозного плана: описать в десяти книгах (10 — священное число!) все стороны древнего пифагореизма.[119] В собственном учении Ямвлих стремился соединить все известные ему религиозно-философские системы — от египетских до индийских, но книгу о пифагорейцах он компоновал, механически переписывая два-три сочинения (далеко не лучшие), причем с многочисленными искажениями, бессмысленными повторами и перестановками.[120]
110
Leo Fr. Die griechisch-römische Biographic Leipzig 1901, 85 ff; Mess A. von. Die Anfänge der Biographie, RhM 71 (1916) 79-101; Momigliano A. The Development of Greek Biography. Cambridge (Mass.) 1971, 74 f.
111
Περί Πυθαγόρου xaί των γνωρίμων αύτου (fr. 11-25), Περί του Πυθαγορικου βίου (fr. 26-32), ΠυθαγοριχαΙ αποφάσεις (fr. 33-41). См. также: Αρχύτα βίος (fr. 47-50) и Παιδευτικοί νόμοι (fr. 43).
112
Laloy L. Aristoxene de Tarente, disciple dAristote. Paris 1904, 16 ff; Тенденциозность Аристоксена очень часто преувеличивают: Levy. Recherches, 44 f; Burkert, 107 f; van der Waerden, 15; Cox P. Biography in Late Antiquity: A Quest for the Holy Man. Berkeley 1983, 10 f. Ср. более объективную оценку: von Fritz. Pythagoras, 173 ff; Momigliano. Biography, 74 f. См. также сводку мнений: Vatai F. L. Intellectuals in Politics in the Greek World. London 1984, 22 f. Не следует забывать, что в области музыкальной теории, наиболее важной для Аристоксена, он не только критикует пифагорейцев (Harm. 1,32-33), но и во многом порывает с традицией этой школы.
113
Von Fritz. Pol., 33 ff; Pythagoras, 170 ff; Burkert, 103 ff. См. предостережения Якоби против попыток связать с Тимеем значительную часть позднеантичной традиции (FGrHist III b., Komm., 550 f, Not. 191-198).
114
Diod. 10.3-11 = Thesleff, Texts, 229 f. О датировке см.: Thesleff. Writings, 109; Burkert, 104 η. 36. Авторство анонимной биографии из библиотеки Фотия (Thesleff. Texts, 237 ff) связывали с платоником I в. Евдором (Burkert, 53 п. 2). Майер, однако, предлагает гораздо более позднюю датировку — II в. н.э. (Mejer J. Diogenes Laertius and His Hellenistic Background. Wiesbaden 1978, 91 n. 60); ср.: Thesleff. Writings, 109.
115
Споры вокруг его биографии Пифагора до сих пор не окончены. Одни оспаривают подлинность самой биографии (Bowie Ε. L. Apollonius of Tyana: Tradition and Reality, ANRW 11,16.2 [1978] 1672 n. 77, 1691 f), другие — что материал Порфирия и Ямвлиха действительно восходит к Аполлонию Тианскому (Taggart В. L. Apollonius of Туапа. His Biographers and Critics [Diss.]. Tufts University 1972, 85 f; Gorman P. The 'Apollonios' of the Neoplatonic Biographies of Pythagoras, Mnemosyne 38 [1985] 130-144). См., однако: Perzke G. Die Traditionen über Apollonius von Туапа und das Neue Testament. Leiden 1970, 37 ff; Dzielska M. Apollonius of Туапа in Legend and History. Roma 1986, 130 ff.
116
Источники этих биографий рассмотрены в работах: Rohde; Jäger Η. Die Quellen des Porphyrius in seiner Pythagoras-Biographie (Diss.). Zürich 1919; Festugiere A.-J. Sur la 'Vita Pythagorica' de Jamblique (1937), Etudes de Philosophie greque. Paris 1971, 437-462; Boyance P. Sur la 'Vie pythagoricienne' de Jamblich, REG 52 (1939) 36-50.
117
Rohde, 125 f; Der griechische Roman und seine Vorläufer. 3. Aufl. Leipzig 1914, 270 ff; Reyhl K. Antonius Diogenes (Diss.). Tübingen 1969, 20 ff; Ё. des Places, ed. Porphyre. Vie de Pythagore. Paris 1982, 13 ff.
118
Ср.: Philip J. The Biographical Tradition — Pythagoras, ТАРА 90 (1959) 185-194. Биографические данные о Никомахе см.: F. Е. Robbins, L. Ch. Karpinski, ed. Nicomachus of Gerasa. Introduction to Arithmetic. London 1929, 71 ff. Никомаха традиционно датируют самым началом II в. н.э. Диллон, предлагавший новую датировку (с. 120-196 A.D.), позже от нее отказался: Dillon J. Μ. The Golden Chain. Aldershot 1990, Addenda, 2.
119
См.: O'Meara D. Pythagoras Revived: Mathematics and Philosophy in Late Antiquity. Oxford 1989. Странным образом автор отказывается от подробного рассмотрения источников Ямвлиха.
120
См., например: Deubner L. Bemerkungen zum Text der Vita Pythagorae des Jamblichos, SPAW (1935) 616 ff, 654 ff; Festugiere. Vita Pythagorica, 443. Вполне вероятно, что «пифагорейское собрание» Ямвлиха, от которого сохранилось только 4 книги, служило в его школе в качестве учебного пособия для «введения» в философию (J. М. Dillon, ed. Iamblichi Chalcidensis in Piatonis dialogos commentariorum fragmenta. Leiden 1973, 19 f). См. также: Albrecht Μ. von. Das Menschenbild in Iamblichs Darstellung der pythagoreischen Lebensform, А&А 12 (1966) 51-63.