Ахейская колония Кротон, как и многие другие в Великой Греции, была основана в конце VIII в. В течение последующего времени экономическое процветание южноиталийских городов постоянно растет, однако с середины VI в. их интересы приходят в конфликт друг с другом. Главной причиной раздоров было, по-видимому, не столько торговое соперничество, сколько земельные владения: расширяя свои территории, колонии в конце концов столкнулись между собой.[143] За некоторое время до приезда Пифагора Кротон, после ряда побед над соседями, потерпел тяжелое поражение от Локр Эпизефирских.[144] Косвенным отражением упадка, который переживал город после этого поражения, считается отсутствие кротонцев среди олимпийских победителей с 548 по 532 г., тогда как раньше их было немало. В 532 г., в год приезда Пифагора, кротонский атлет Милон одержал свою первую победу, а с 508 по 480 г. семь из восьми победителей в беге были кротонцами. Многие связывают этот подъем духа кротонцев с воздействием этико-политического учения Пифагора,[145] но едва ли его деятельность смогла дать результаты уже в первый год.[146]
Вероятно, лишь постепенно вокруг самосского мудреца возникает круг приверженцев, первоначально, скорее всего, из среды аристократической молодежи.[147] По словам Исократа, правда, несколько ироническим, слава Пифагора была настолько велика, что все юноши хотели стать его учениками, а их отцы предпочитали, чтобы они больше общались с ним, чем занимались собственными делами (Bus. 29). Платон называет его ήγεμών παιδείας, создавшим особый пифагорейский образ жизни (Res. 600a-b). Молодые ученики Пифагора стали, очевидно, основной силой пифагорейского сообщества, распространившего свое влияние сначала в Кротоне, а затем и за его пределами.
Первым важным политическим событием, с которым традиция связывает пифагорейцев, была война Кротона с Сибарисом.[148] В битве, происшедшей около 510 г., кротонское войско во главе с пифагорейцем Милоном наголову разгромило сибаритов и разрушило их город.[149] Победа над Сибарисом сделала Кротон самым сильным из городов Южной Италии; соседние полисы становятся зависимыми от него «союзниками». Вместе с тем эта победа привела к первой вспышке антипифагорейского движения, известной как заговор Килона.[150] Аристоксен сообщает о нем следующие подробности:
«Килон, кротонский муж, по своему роду, славе и богатству происходил из первых граждан, но был в остальном человеком тяжелым, тиранического нрава, насильником и сеятелем смуты. Всячески желая присоединиться к пифагорейскому образу жизни, он пришел к Пифагору, когда тот был уже стариком, но был им отвергнут по указанным причинам. После этого он и его друзья начали яростную борьбу против Пифагора и его соратников» (fr. 18).
Хотя у нас нет оснований отбрасывать версию о личном соперничестве Килона и Пифагора — о ней сообщает уже Аристотель (fr. 75) — едва ли оно являлось главной причиной антипифагорейского выступления. Само существование группировки, пользовавшейся большим влиянием на политическую жизнь Кротона, должно было вызвать враждебность слоев, оттесненных от принятия важных решений.[151] Эта вражда, вероятно, усилилась вместе с ростом влияния пифагорейцев после победы над Сибарисом.
Роль Пифагора в событиях этого времени оценить очень трудно. Аристоксен ограничивается короткой ссылкой на то, что «из-за этих событий Пифагор уехал в Метапонт, где, говорят, и окончил свою жизнь» (fr. 18). Дикеарх также подтверждает, что он перебрался в Метапонт, правда, после безуспешных попыток осесть в Каулонии, Л окрах и Таренте, куда его не пустили (fr. 34). Из дальнейшего рассказа Дикеарха следовало, что «Пифагор умер, бежав в метапонтийский храм Муз, где провел сорок дней без пищи» (fr. 35). Последовала ли смерть Пифагора сразу же после бегства в Метапонт, или между этими событиями прошло какое-то время? Если принять версию Дикеарха, то Пифагор умер еще до конца VI в., поскольку мятеж Килона произошел, вероятно, вскоре после войны с Сибарисом, хотя когда именно — неизвестно. Но Аполлодор считал годом его смерти 497 г., основываясь, скорее всего, на Аристоксене. Хотя наши источники и не дают особых надежд на разрешение этих хронологических трудностей, с большим основанием следует отнести кончину Пифагора к середине 90-х гг. V в. Обстоятельства его смерти говорят о том, что он и в Метапонте продолжал заниматься политикой: смерть в храме от голода (если, конечно, это реальная деталь) указывает на политические преследования.[152]
146
Милон был победителем в Олимпийских состязаниях юношей еще в 540 г., а на Пифийских играх — в 538 г. См.: Klee Т. Zur Geschichte der gymnischen Agone an griechischen Festen. Leipzig 1918, 76 f; RE 15.2 (1932) s.v. Milon; Ciaceri. Op.cit., 58 f; Moretti L. Olimpionikai. I vincitori negli antichi agoni olimpici, MAL 8.2 (1957) 71 f; Buchmann H. Der Sieg in Olympia und in den anderen panhellenischen Spielen. München 1972, 20.
148
Iust. ХХ,4.1-18; Strab. VI,1.12-13; Diod. XII,9.2-6; Iam. VP 255-256. По крайней мере часть этих сообщений должна восходить к Тимею (Talamo С. Pitagora е 1а ТРТФН, RF 115 [1987] 385-404; Pearson L. The Greek Historians of the West. Atlanta 1987, 108 ff). О роли самого Пифагора в этих событиях можно только догадываться. Наш главный источник, Лиодор, не вызывает большого доверия (Dunbabin, 362 f; Burkert, 116 f). Ср.: Giangiulio Μ. Richerche su Crotone arcaica. Pisa 1989, 14 ff.
149
Hdt. V,44; VI,21; Diod. ΧΙΙ,ΙΟ; Strab. VI,263. О том, что в действительности Сибарис не был полностью разрушен и оставлен жителями, свидетельствуют монеты с символами Кротона и Сибариса, датируемые около 500 г. (von Fritz. Pol., 81; Dunbabin, 365; Kraay. Op.cit., 172 f; Gorini G. La monetazione incusa alia Magna Grecia. Milan о 1981, 147 ff).
150
См.: von Fritz. Pol., 42 ff; Minar, 52 ff; Dunbabin, 366; Morrison. Pythagoras, 147 f.
152
Майнер (Minar, 71 ff) связывает смерть Пифагора с временным захватом власти в Кротоне тираном Клинием в 494 г. Ср., однако: Bicknell D. The Tyranny of Kleinias at Kroton, Klearchos 18 (1976) 5-25.