3.2 Свидетельства
Традиция о путешествиях Пифагора отчетливо распадается на два этапа, границей между которыми служит рубеж IV—III вв. Если в IV в. мы имеем лишь два изолированных упоминания о его поездке, причем только в Египет, то позже путешествия становятся непременной чертой жизнеописаний Пифагора, а их география быстро расширяется. Уже Неанф называл его сирийцем или жителем Тира (FGrHist 84 F 29), а Гермипп писал о том, что он воспринял свою философию у евреев (fr. 22). К этому же времени относятся и рассказы о посещении персидских магов и вавилонских жрецов.[169] Таким образом, очевидно, что принимать во внимание стоит лишь свидетельства IV в., ибо в более поздних сообщениях независимой информации нет.
В самом факте путешествия в Египет (разумеется, не с целью обучения) нет ничего невозможного: и до и после Пифагора там побывали многие греки. Но в случае с Пифагором этот факт не подтверждается той частью ранней традиции, которой можно доверять. Первым прямо упомянул о его поездке в Египет Исократ. В речи, восхваляющей мифического царя Египта Бусириса, он говорит: «Пифагор, отправившись в Египет и став учеником египетских жрецов, впервые познакомил греков с египетской философией, обратив особое внимание на жертвоприношения и очистительные церемонии» (Bus. 28). Уже сам характер этого риторического упражнения возбуждает подозрения в истинности сведений.[170] К тому же сам Исократ объявляет, что не заботится о правдивости (Bus. 4), а в конце прямо признает, что говорит неправду (Bus. 33). Эти признания в полной мере относятся ко всему, что он пишет о заимствованиях греков в Египте.[171] Можно ли в таком случае принимать его слова всерьез? Ясно, что сам Исократ к этому вовсе не стремился.
В то же время сообщение Исократа имело под собой какую-то почву: о близости Пифагора к Египту писали и раньше, например Геродот. Правда, он нигде прямо не говорит о поездке Пифагора, но дважды связывает пифагорейское учение с этой страной. Так, упоминая египетский обычай, запрещающий хоронить мертвых в шерстяной одежде, он говорит, что такой же запрет есть у орфиков и пифагорейцев (11,81). Далее, рассказывая о египетском метемпсихозе, он добавляет: «Это учение распространяли как свое собственное и некоторые эллины, одни раньше, другие позже. Имена их я знаю, но не скажу» (11,123). Очевидно, что под этими людьми также следует в первую очередь понимать орфиков и пифагорейцев.[172] Таким образом, Геродот дважды наводит читателя на мысль о сходстве некоторых черт египетской религии и пифагореизма, причем его сведения относятся как раз к тому, о чем писал Исократ: к священным обрядам и религиозному учению. Очень похоже, что Исократ основывался исключительно на книге Геродота,[173] хотя сам Геродот был в своих выводах гораздо более сдержанным.
Сходство египетской религии и пифагореизма, усматриваемое им, — это типичная interpretatio Graeca. Египтяне действительно использовали при захоронении только льняные пелена и папирус, но не в силу какого-то запрета на шерсть, а просто из-за ее непригодности для мумифицирования.[174] Пифагорейский же обряд связан, вероятно, с запретом на употребление мяса некоторых животных, что вполне могло перейти и в запрет захоронения в шерстяной одежде, поскольку и она имеет отношение к этим животным.[175]
Что касается метемпсихоза, то все специалисты по египетской религии единодушно отрицают наличие этой доктрины у египтян.[176] Геродот, очевидно, был введен в заблуждение тем, что, по египетским представлениям, одна из душ умершего могла принимать образы различных животных.[177] Здесь существовала и вера в бессмертие души, но оба эти представления никак нельзя объединить в метемпсихоз, ибо загробная жизнь связывалась у египтян прежде всего с сохранностью тела умершего (для чего его и мумифицировали), а это прямо противоречит идее переселения души в другое тело.
Итак, следует полагать, что связь Пифагора с Египтом основана у Геродота не на фактах, а на кажущейся близости пифагореизма и египетской религии. И если Исократ сделал следующий шаг в этом направлении, то это никак не говорит о его большей осведомленности в биографии Пифагора.
Второе упоминание о поездке Пифагора в Египет принадлежит Гекатею Абдерскому (FGrHist 264 F 25, 96 и 98). Он сообщает о посещении Египта Орфеем и Мусеем, Ледалом и Гомером, Ликургом и Пифагором, ссылаясь при этом на записи в египетских священных книгах. Лалее говорится, что Пифагор заимствовал у египтян некий ίερός λόγος, учение метемпсихоза и геометрические теоремы. Перед нами вновь незамысловатый литературный вымысел. Половина имен, называемых Гекатеем, попросту легендарна, никаких книг с записями о посещении Египта великими греками, разумеется, не было, а если бы даже и были, то прочесть бы их он не смог: ни один из греческих авторов, писавших о Египте, языка этой страны не знал.[178] Сведения Гекатея восходят частично к Геродоту,22 а частично к уже стойкой к концу IV в. популярной традиции, связывавшей с Египтом едва ли не каждую вторую знаменитость.
169
Melloni. Op.cit, test. IV c,g,h,i,m,o,v etc. Если сообщения Юстина (XX, 4.1) и Страбона (XIV,638) действительно восходят к Тимею, то у него фигурируют уже и Египет, и Вавилон (von Fritz. Pol., 41 f, 53 f; Pythagoras, 179 f; Jacoby. FGrHist IIIb, 551 n. 193; KRS, 227).
170
«А perfunctory piece of epideictic invention» называет эту речь Моррисон (Morrison. Origin, 207). См.: также: Zeller, 304 f; Burnet, 88; Hopfner. Op.cit., 11; Zeller-Mondolfo, 335; Guthrie I, 173; Philip, 190.
171
Так, например, он утверждает, что спартанцы заимствовали здесь свои законы, сисситии и упражнения, закаливающие тело (Виз. 19-20).
174
Dawson W. R. Making a Mummy, JE A 13 (1927) 40-50. Вообще находки шерстяных вещей в погребениях чрезвычайно редки (Lloyd А. В. Herodotus, Book II. Commentary 1-98. Leiden 1976, 373), что говорит о малом использовании шерсти в Бгипте. В Греции и в Италии ситуация была совсем иной, поэтому и запрет на шерсть касался только покойников, а не живых.
175
Morrison. Pythagoras, 136. Ср.: κφδίοις γαρ ού χρήσθαι (Aristox. ар. Iam. VP 100 = Pitagorici 58 D la). См. также: Zeller, 317 п. 5; Delatte. Vie, 120 п. 4.
176
Widemann A. Herodots zweites Buch. Leipzig 1890, 457 f; Kees H. Totenglauben und Jenseitsvorstellungen der alten Ägypter. 4. Aufl. Berlin 1980, 6; Lloyd Α. B. Herodotus, Book II. Commentary 99-182. Leiden 1988, 59 f.
178
Iversen E. The Myth of Egypt and its Hieroglyphs in European Tradition. Copenhagen 1961, 41 f. 22 Заимствование метемпсихоза (Hdt. 11,123); ίερός λόγος (11,81); геометрия (11,109). См. также: Burkert, 219.