В наиболее важной части традиции — у Аристотеля, Евдема, Аристоксена и Дикеарха — мы не найдем никаких сведений о восточных путешествиях Пифагора. Правда, есть два курьезных свидетельства, в которых наряду с более поздними авторами фигурирует и имя Аристоксена. Одно из них содержится у христианского писателя Ипполита: «Диодор же из Эретрии и музыковед Аристоксен говорят, что Пифагор прибыл к Зарату Халдейскому и тот ему объяснил, что изначально есть две причины всему сущему: мать и отец, причем отец — это свет, а мать — тьма... Из этого-то и происходит весь космос, из женского и мужского. Ведь он (Пифагор) говорит, что космос существует в согласии с музыкальной гармонией, поэтому и солнце совершает гармонический круг. Рассказывают, что о рождающемся из земли и из космоса так говорит Зарат: есть два демона, один небесный, другой подземный... Что касается бобов, то говорят, что он предписывает их не есть» (fr. 13).
Можно ли следовать здесь за Дильсом, который приводит лишь первое предложение этого пассажа (14 A 11), превращая его таким образом в историческое свидетельство, через Диодора из Эретрии восходящее к Аристоксену? Но читал ли этот никому неведомый Диодор Аристоксена, употребившего столько сил на доказательство того, что Пифагор, как и все нормальные люди, ел бобы (fr. 25)? Рассказ этот явно выдуман для придания большего веса религиозной докрине пифагореизма, но ведь именно ею Аристоксен интересовался меньше всего.[179] Свои сведения он черпал из пифагорейских кругов, тогда как легенда о путешествиях Пифагора, как отмечал Делятт, имеет, по всей видимости, источник, не зависимый от школьной традиции.[180]
В «Теологуменах арифметики» говорится со ссылкой сразу на пятерых авторов, в том числе Аристоксена и Неанфа, что Пифагор уехал от тирании Поликрата в Египет (а не в Италию, как в подлинном фрагменте Аристоксена!), там был взят в плен персидским царем Камбизом и, оказавшись в Вавилоне, был посвящен в местные таинства (fr. 12) — сюжет, вполне достойный романа. Между тем, в 525 г., когда Камбиз завоевал Египет, Пифагор, по хронологии Аристоксена, должен был находиться в Кротоне. Как уже отмечалось, Аристоксен мало интересовался пифагорейской религией, тем меньше его должно было занимать участие Пифагора в вавилонских таинствах. Из всей этой истории за Аристоксеном без особого риска можно сохранить разве что отъезд с Самоса из-за тирании Поликрата.[181]
Итак, что же можно сказать о путешествии, если первые сообщения о нем недостоверны, а основанная на них поздняя традиция не добавляет ни одной правдоподобной детали? Лишь то, что в действительности его не было или, по меньшей мере, что у нас нет оснований верить в его реальность.[182] Добавляет ли правдоподобия идее о восточных связях Пифагора то, что, по рассказу Элиана, он носил штаны (Ael. VH 12.32)? Или символ пифагорейского сообщества — пентаграмма, истоки которой де Фогель находит в Вавилоне?[183] Или белый петух из пифагорейской акусмы, в котором Кюмон видел персидское влияние? Разумеется, сейчас эту идею принято обосновывать не столько подобными фактами, сколько ссылками на восточные заимствования в математике и астрономии. Однако убежденность в том, что Пифагор был посредником между Востоком и Западом, возникла задолго до открытия древневосточной математики и астрономии, и опиралась она именно на недостоверную традицию о его путешествиях, а не на какие-то восточные черты в пифагореизме. Естественно, что и заимствования в математике и астрономии — реальные или вымышленные — гораздо легче было связать с тем, кто уже имел стойкую репутацию передатчика восточной мудрости.
Часть II
ПИФАГОРЕЙСКОЕ СООБЩЕСТВО
Глава 1
Каталог Аристоксена и хронология пифагорейцев
179
Лаже в том случае, когда он связывает Пифагора с Дельфийским оракулом (fr. 15), речь идет лишь об этическом учении. В более чем 30 его упоминаниях Пифагора и пифагорейцев ни разу не говорится о метемпсихозе, ибо сам он в него не верил (Wehrli F. Aristoxenos, RE Suppl. 11 [1968] 342).
180
Delatte. Vie, 152. Шперри (Spoerri W. A propos d'un texte d'Hippolite, RE A 57 [1955] 274 ff), подробно разбиравший текст Ипполита, полагал, что упоминание о поездке Пифагора к Заратуштре едва ли принадлежит Аристоксену; возможно, что он просто констатировал некоторую близость его доктрин с учением персов. См. также: Zeller, 301 п. 1; Jacoby, FGrHist 279 F 94, Komm.; Wehrli. Com. ad loc. Доля Аристоксена в этом тексте могла ограничиваться лишь фразой, относящейся к музыкальной гармонии (Levy. Recherches, 82; Legende, 21 η. 3). Гатри, детально исследовавший традицию о связях Пифагора с персами и лично с Заратуштрой, также пришел к выводу о ее неисторичности (Guthrie I, 254).
181
См.: Wehrli. Com. ad loc. Буркерт (Burkert, 139) считает невозможным выделить часть, принадлежащую Аристоксену. Отметим, что Восток не был редкой темой у перипатетиков (Eud. fr. 89, 133, 150; Her. Pont. fr. 68-70, 90; Dicaear. fr. 55-58; Clearch. fr. 5-6, 13-14; Dem. Phal. fr. 66; Dirlmeier F. Peripatos und Orient, Antike 14 [1938] 120-136), но ни одно упоминание о путешествиях Пифагора, встречающееся у Диогена Лаэрция, Порфирия или Ямвлиха, не содержит ссылки на кого-либо из них.
182
Как выразился по этому поводу Целлер, путешествия Пифагора не невозможны, но недоказуемы (Zeller, 307). См. также: Burnet, 88; Hopfner. Op.cit, 11 ff; Zeller-Mondolfo, 393; К RS, 224. С другой стороны, много ли переняли у египтян Геродот или Демокрит, действительно побывавшие в этой стране?
183
Ср.: Fallus R. ΠΕΝΤΕΓΡΑΜΜΟΝ, ААА Hung 30 (1982/84) 75-111. Как показывает материал статьи, пентаграмма едва ли вообще была пифагорейским символом.