Природа времени. Существуют и различия в восприятии времени, тесно связанные с различиями в восприятии личности. Авраамова традиция характеризуется ярко выраженным линейным восприятием времени, сравнимым с образом тропинки, по которой шагает странник. В восточных религиях, с другой стороны, время понимается как нечто более цикличное, периодически повторяющееся. Это понимание связано с доктриной перевоплощения — реинкарнации, такой, кажется, ясной, для восточного ума и ставящей в такой тупик ум западный. Те, кто привязаны к иллюзии личности, обречены жить целую череду жизней, поскольку колесо сансары (олицетворяющее реинкарнацию) постоянно вращается. И так будет до тех пор, пока они наконец не найдут выхода из этого бесконечного круговорота.
Страдание. В пределах цикличности сансары судьба человека на каждом повороте колеса определяется кармой — следствием добра и зла, принесенного из прошлой жизни. Эта концепция обеспечивает готовое, хотя и непроверяемое, объяснение страданий, которые человеку приходится испытывать в настоящем. Страдание — отработка плохой кармы, приобретенной в прошлой жизни. Для последователя восточных религий проблема страдания в конце концов решается анаттой (безличием) и приносимым ею освобождением из колеса сансары.
В религиях авраамовой традиции страдание совершенно реально, и оно никоим образом не является следствием зависимости от иллюзии. Начиная с Книги Иова, этим религиям приходилось сталкиваться с большими затруднениями по этому поводу. Мы уже частично обрисовали христианское понимание данной проблемы (глава 6, «Христология», подраздел Современные идеи), когда сосредоточили внимание на распятии Христа.
История Религия, ориентированная на достижение просветления, — это религия, чье основное внимание сосредоточено на вневременных истинах. Это может пролить свет на историю. Ганди очень высоко ценил учение Христа, например Нагорную проповедь, но говорил, что ему безразлично, жил ли Христос на самом деле. Христианство привержено историческому своеобразию жизни, смерти и воскресения Христа, так же, как иудаизм, — спасению Агнца Божьего из Египта, а ислам — жизни Мухаммада и передаче ему Корана. Религии авраамовой традиции объединяет существенная для них связь с историей, соответствующая их линейному, поступательному ощущению природы времени, в котором происходили фундаментальные для них события откровения.
Монизм. В религиях авраамовой традиции делается упор на четкое различие между Творцом и творением. Вселенная и Бог — не одно и то же. Восточные религии монистичны в утверждении первичного единства всей реальности, включая божественную. Говоря в терминах адваитической традиции индийской мысли, Первичное — это ниргуна Брахман, реальность, не имеющая качеств, хотя религиозная практика делает уступку и говорит о сагуна Брахман — реальности, обладающей качествами. Монизм подчеркивает утверждение об исходной иллюзорности личности, поскольку все мы — только капли в океане бытия. В этой области опасность непонимания между религиями повышается, учитывая разные культурные и философские традиции и различные языковые способы их выражения. С другой стороны, фундаментальные разногласия, по–видимому, действительно имеют место.
Наконец, нужно заметить, что помимо наличия общих черт в религиях авраамовой традиции также наблюдаются серьезные расхождения, и в немалой степени это касается их оценки Иисуса из Назарета. Ислам расценивает его как одного из пророков, второго после Муххамеда. Многие иудеи признают его выдающимся представителем своего народа, хотя и не Мессией. Но ни ислам, ни иудаизм не признают христианской веры в его божественный статус.
Варианты отношения
Христианство по–разному реагировало на противоречивые описания мировыми религиозными традициями своего восприятия божественного.
Классической христианской реакцией было простое утверждение истинности христианства и ложности остальных религий. В эпоху раннего христианства боги других религий (кроме, конечно, Бога Израиля) считались лживыми демонами. В XIX веке эта позиция заставила одного епископа–миссионера в Индии написать гимн, где говорится о «язычнике, в слепоте своей поклоняющемся дереву и камню».Такое отношение в основном определялось христианским утверждением об уникальном и окончательном характере божественного проявления в Христе. Говоря часто цитируемыми словами Иисуса из Четвертого Евангелия, «Никто не приходит к Отцу, как только через меня» (Ин 14:6). И все же, признание истинности духовного опыта, явно содержащегося в других религиозных традициях, исключительно затрудняет безапелляционное игнорирование последних. В конце концов, Четвертое Евангелие также говорит, что Слово — «свет человеков» (Ин 1:4).