Общая мысль текста относится к личности Иисуса, утверждает Его существование, как известной в то время личности.
Плиний-младший — известный писатель того времени, написал о личности Христа в 110 году латинским текстом письмо к императору Траяну. Будучи назначен правителем провинции Вифания, Плиний-младший сообщал императору, что, приехав на место своего назначения, он обнаружил в области христиан. Далее в письме сообщает: «Храмы богов наших (то есть языческие) стоят пустые и уже давно не приносят в них жертв…» (Письмо римскому императору Траяну).
Тацит (55-120 гг.) — величайший римский историк, дает исключительно ценные сведения о Христе, о его казни при Понтии Пилате и о гонении на христиан при Нероне. Тацит пишет о событиях государственной важности, а о Христе и о христианах пишет постольку, поскольку находит их связь с гражданскими событиями. В своем труде Тацит обозначил время, когда жил Иисус Христос, и названия Его последователей (при правлении Тиверия и Пилата) и, наконец, свидетельство о чрезвычайном распространении христианства. Тацит писал, может быть, со слов очевидцев, во всяком случае, время написания его «Анналов» очень близко от описываемых событий. Кроме того, он как известный государственный деятель мог пользоваться не только показаниями очевидцев, но и государственными архивами. Во всяком случае, невозможно предполагать здесь подделки или позднейшей вставки текста.
Светоний (70-140 гг.) — римский историк, известный миру как биограф цезарей. В «Жизни Клавдия» он пишет, что император изгнал из Рима иудеев, которые под влиянием Христа не переставали производить беспорядки. (Об этом же можно прочесть в «Деяниях», гл. 13, 20). В «Жизни Нерона» историк Светоний пишет, что «император подверг наказанию зловредный род христиан, зараженных новым суеверием». Следовательно, Светоний знает, что в шестидесятые годы христиане уже представляли собою нечто целое (религиозную организацию), объединенную общим учением и носящую имя своего Основателя.
Христос, как личность, в те годы не был еще широко известен верхушкам языческого мира. Вера в Него, как Спасителя мира, еще только начинала распространяться в простом народе, первоначально исключительно в замкнутой иудейской среде или же среди языческого простонародья.
Если во второй половине I века что-то происходило в отгороженных от мира иудейских синагогах, то все это могло интересовать античного грека или римлянина только с точки зрения сохранения общественной тишины и спокойствия. Поэтому понятно, почему так глухо отзываются о Христе как об исторической личности высокопоставленные римские историки. Они считали себя выше того, чтобы подробно писать о «каком-то умершем Иисусе, про которого утверждают, что Он жив». Тем ценнее их такие косвенные свидетельства.
11. Христианство и рабовладельческий строй
Если бы христианство утешало только рабов, усыпляя их сознание, оно было бы силой, тормозящей развитие и ход истории. Но христианство всегда было силой прогрессивной.
Однако если бы христианство вместо требования высоконравственной жизни пошло по пути чисто политической борьбы, то оно превратилось бы из религиозного движения в политическое. Понятно, что это привело бы молодую религию к гибели. Новое учение вскоре же было бы потоплено в крови точно так же, как было потоплено в крови знаменитое восстание рабов под предводительством Спартака или национально-религиозное освободительное восстание иудеев против римского владычества под предводительством Бэр-Кохбы в начале II века.
Что было бы, если бы Христос вместо того, чтобы прямо и открыто идти на казнь, поднял бы бунт в Иерусалиме и в случае удачного исхода воцарился
бы в стране, основав теократическое государство нового типа? Христианская религия локализировалась бы в маленьком жалком государстве, существование которого исчислялось бы какими-нибудь десятками лет.
Что было бы, если бы Христос оставил Свою проповедь и скрылся, спасая свою жизнь? Человечество не имело бы пред собою Голгофского Креста, как идеала для подвига, побеждающего страдания. А христианского учения, христианской религии вообще не существовало бы.
Но как мы видим из истории, методы христианства в деле борьбы с рабовладельческим строем были более действенными и оружие христианства более сильным, нежели копья и мечи. Христианское оружие было духовным, оно подрывало моральные устои рабовладельческого общества, оно показывало, прежде всего, моральную несостоятельность рабовладельческой идеологии. Оно обнажало все язвы этого строя и выставляло их на позор. Эта сила морального воздействия оказалась превосходящей грубую силу римского государства, ибо она проникала в самый стан врага и поражала его волю и сознание, и вместе с тем не только утешала, но и укрепляла духовные силы страждущих.