Выбрать главу

Основатель итальянской ассоциации «Attive Come Prima» Ада Бурроне (слева) и психолог Паола Бертолотти.

Общество «Преодоление» уже несколько лет сотрудничает с итальянской ассоциацией «Attive Come Prima» (что в переводе означает «Активна, как и прежде»). Журналистка из Милана Ада Бурроне основала эту организацию в 1972 году для поддержки женщин, перенесших операцию по удалению рака груди. Ада сама была когда-то пациенткой онкологической клиники. В основу ассоциации положены личный опыт пережитого и страстное желание помочь людям.

Более 20 тысяч больных женщин прошли через ассоциацию «Attive Come Prima» – сеть ее филиалов раскинулась по всей Италии. Врачи, ученые-онкологи, специалисты в области пластической хирургии, эндокринологии и здорового питания постоянно встречаются с пациентками, чтобы ответить на их вопросы. Ассоциация также сотрудничает с организациями, выполняющими роль тред-юнионов между самой женщиной и больницами, клиниками и другими учреждениями, связанными с проблемой рака.

«Attive Come Prima» – широко известная и очень уважаемая в Италии организация, с которой сотрудничают известные врачи, юристы, ученые. Она издает книги и брошюры по проблеме борьбы с раком. Несколько раз в год выходит специальный журнал, рассказывающий о достигнутых успехах. В одном из номеров журнала был опубликован репортаж о российском обществе «Преодоление» – ниточка сотрудничества, завязавшегося несколько лет назад, становится все прочнее. И это неудивительно: разные страны, разные люди, разные государственные системы, но проблемы у больных одинаковые. И решать их нужно сообща.

В 1995 году работа Московского общества помощи онкологическим больным была удостоена первой премии в конкурсе, организованном Международной ассоциацией учебных программ по управлению здравоохранением .

С тех пор прошло уже немало времени, а трудностей не стало меньше, скорее наоборот. Но сотрудники общества верят в успех начатого дела.

Телефон благотворительного общества «Преодоление» (095) 905-41-04.

С. МАКАРОВА.

ЛИЦОМ К ЛИЦУ С ПРИРОДОЙ

Как снимали жаворонка

Первый очерк Леонида Леонидовича Семаго появился на страницах «Науки и жизни» ровно 20 лет назад – в № 1 за 1979 год. Это был рассказ «Зимние игры ворон». С тех пор Леонид Леонидович стал постоянным автором журнала. Из своих очерков он составил и выпустил несколько книжек в родном Воронеже. В прошлом году вышло приложение к «Науке и жизни» – «Рассказы Леонида Семаго о птицах и зверях средней России». Эту книжечку (обложку ее вы видите на фото) можно купить в редакции или выписать на почте (см. стр. 7).

Кандидат биологических наук Л. СЕМАГО (г. Воронеж).

Скоро сорок лет, как я веду на местном телевидении передачи о природе, рассказывая землякам и о самых редкостных, и о самых рядовых событиях в ее царстве. Весной-то достаточно было проехать из конца в конец любого трамвайного или автобусного маршрута, чтобы увиденного хватило на часовую передачу. Не было сложностей и с киносъемкой: возле каждого скворечника распевали, забавляя слушателей, черноперые пересмешники; в грачиных колониях горластые птицы скандалили, воровали у соседей прутики из недостроенных гнезд, не обращая внимания на зрителей; купались в лужах воробьи, грелись на солнышке божьи коровки, плакали клены, источая из зимних ран сладковатую пасоку; на прошлогодней ветоши золотились звездочки гусиного лука…

Когда же надвигалась тяжелая шапка зимы с чередой коротких и однообразных дней, то порой и недели не хватало, чтобы подготовить трехминутный сюжет и показать, что жизнь природы не останавливается, не замирает и в самую суровую пору И если с текстом еще кое-как получалось, то хорошие съемки, да еще тогдашней аппаратурой, удавались редко. А много ли стоит телевидение без живой картинки?

В первую неделю 1979 года после жестокого новогоднего бурана приходилось сидеть дома: еще не все дороги были расчищены от заносов. Ну, а в городе можно, конечно, снять снегирей на ясенях, синиц на кормушках, грачей и галок на станционных путях, но их уже показывали не раз, озябших, чумазых воробьев – тоже. Свиристели и дрозды-рябинники, ощипав рябину, улетели еще до солнцеворота. Полуручные белки в городских скверах уже давно не вызывали интереса…

Жаворонки! Симпатичные и милые хохлатые жаворонки, к которым я отношусь с неизменной любовью, где и когда бы их ни встретил: в городе или в безлюдной пустыне, в зной или в стужу, под осенним дождем или в тихий день позднего бабьего лета. Неназойливые и независимые, не теряющие достоинства и самообладания даже в самые трудные моменты своей жизни, они при каждой встрече вселяют в меня радость, заставляя забывать о мелких неприятностях. И взгляд у них внимательный и понимающий, и голос особо певучий, берущий за душу. Этот голос даже в моменты выяснения недружественных отношений с соперниками звучит не как угроза, а как мягкое и дружелюбное приглашение к беседе.

Вот им-то и было решено посвятить трехминутный рассказ в выпуске «Новостей» в такую пору, когда о весенних поднебесных певцах, полевых жаворонках, еще никто и не вспоминает даже. Благо, что мороз, улицы завалены снегом, и птицам с расчищенных дорог и тротуаров податься некуда. Хохлатые жаворонки в наших местах живут безвылетно: они не просто оседлые птицы, а и самые настоящие домоседы, которые держатся своих участков на окраинах сел и городов круглый год. Пусть горожане им тоже посочувствуют и, может быть, помогут. А то все заботы и внимание – избалованным синицам, у которых заслуг и достоинств ничуть не больше, разве что они наряднее и доверчивее, чем скромно одетые и осторожные хохлатые жаворонки, которых не знают даже там, где они не в редкость.

Зная характер и повадки этих птиц, я и не рассчитывал на скорую и легкую удачу. Надо было бы пораньше начать «охоту», пока они были голодны, да густой морозный туман задержал наш выезд часа на полтора. Тем не менее жаворонков нашли быстро: они в эту пору в своих местах по одному, по двое чуть ли не на каждой автобусной или трамвайной остановке живятся. Тот, кто не знаком с их поведением, но знает самих, уверен, что не стоит никакого труда сфотографировать любого из них чуть ли не на заказ. На самом же деле не только сфотографировать, но и покормить симпатичную хохлатую бестию непросто. Жаворонок, бегая буквально под ногами прохожих, едва сторонясь колес автомобилей и спокойно стоя в полуметре от рельса, по которому катит грохочущий трамвай, лишь кажется доверчивым и беспечным – хоть в руки его бери. Он мгновенно ловит не только направленное к нему движение, но и любой беглый взгляд. Ни на секунду не теряет птица бдительности, и никогда никто не застанет ее врасплох: ни человек, ни кошка, ни залетевший в город ястреб- воробьятник – или убежит, быстро семеня ножками, или перелетит на другую сторону улицы, а то – и к следующей остановке, а высыпанные для нее крошки мигом склюют воробьи и голуби. От брошенной в ее сторону щепотки проса или семечек улетает, как от дробового заряда. Эта сверхосторожность годами не позволяла мне сделать ни одного хорошего снимка, но на этот раз была надежда, что погода заставит птиц быть покладистее: чем холоднее, чем больше снега, тем смелее ведут себя хохлатые жаворонки на улицах и дорогах. Надежда-то была, однако полной уверенности, что перехитрим мы, а не нас, не было.

…Похоже, что нам встретился холостяк-одиночка. Другой птицы близко не было. Обычно хохлатые жаворонки и зимой держатся семейными парами. Хотя они и не проявляют такой трогательной взаимной привязанности, как летом (порой их сдержанность даже похожа на отчуждение), но они неразлучны. Чем легче с кормом, тем они держатся ближе друг к другу, и, напротив, чем скуднее, тем дальше уходят или улетают друг от друга, поддерживая связь только голосами, еле слышными в уличном шуме.

Распушив перо, поставив торчком острый хохолок, жаворонок шел по тротуару, неспешно уворачиваясь от ног редких прохожих. Временами он останавливался и поджимал то одну, то другую ногу или продолжал идти на одной, подпираясь полураспущенными крыльями, словно калека костылями. Снимать надо было из машины, и не только потому, что свирепый мороз сразу же останавливал камеру, но и чтобы не насторожить и не спугнуть хохлатого пешехода. На ходу снимать нельзя: весь асфальт в ледяных буграх и шишках, машину качает даже на самой малой скорости. А нам нужен не просто удачный кадрик, а цельный кусок на минуту или хотя бы секунд на сорок. Остановить машину – он уходит. Нужно было в нужном месте остановить его. Была бы в кармане щепотка хлебных крошек, семячек или пшена, я сумел бы подвести его к съемочной площадке, как профессионального артиста. А тут еще операторы (кино- и звуковик) начали нервничать: ноги в легких ботиночках стали зябнуть, а от ног и сами дрогнуть стали. Одеться-то надо было, как на серьезную зимнюю охоту, а не как на легкую, короткую прогулку.