Числовые универсалии в зодческом искусстве являются наиболее стабильной, неизменной областью, в которой отражено скорее архаически-универсальное единство эпох, нежели их индивидуальная характерность. Эта область служит транслятором символико-структурных констант, которые прочитываются путем реконструкции мировоззренческого комплекса как исследуемой эпохи, так и предшествующих культур. В результате такого универсального характера основ зодческого искусства можно говорить о пропорционировании как прикладной дисциплине, основанной на символико-константном значении чисел, традиционно являвшихся непреходящими канонами воспроизведения образа Вселенной, построенной по совершенным, гармоничным, вечным законам. Это являлось нормой традиционного сознания. Кроме того, каждый возникший новый храм воплощал представлявшую его доктрину, всякий раз, от храма к храму, творчески совершенствуя накопленный опыт. В целом процесс пропорционального структурирования пространства в древнерусском зодчестве носит характер комбинаторный, позволяющий свободно моделировать мерой, создавать композицию, избегая схематизма. В этом проявлена возможность для древнерусской эстетики воплотить многозначность смыслов, пользуясь свободой средств выражения.
Идея и смысл храма воспроизводятся напрямую через числовую структуру храма, реализуя тем самым возможность уподобления Творцу с первого момента рождения образа[249]. Мы видим, как напрямую творится мир «невидимый» в мире «видимом» самим человеком, творцом-зодчим. Анализ пропорционального строя в зодческом искусстве не имеет другого языка для изложения, кроме языка числа. Только после того, как в исследовании была принята общая система изъяснения для текста архитектурных форм, вопрос о смысле, который естественно раскрывается внутреннему взору, обнаружил направления, потенциальность которых безгранична. Ибо это область математических аналогий и символов, и всякий, оказавшись лицом к лицу с миром этих универсумов, невольно приходит к выводам, озвученным уже в XV в. Николаем Кузанским: «Таковы математические предметы. Недаром именно в них мудрецы искусно находили примеры умопостигаемых вещей, и великие светочи древности приступали к трудным вещам только с помощью математических подобий. Боэций, ученейший из римлян, даже утверждал, что никому не постичь божественной науки, если он лишен навыка в математике. Не Пифагор ли, первый философ и по имени и по делам, положил, что всякое исследование истины совершается через число? Пифагору следовали платоники и наши первые учители настолько, что Августин, а за ним Боэций утверждали, что первоначальным образом творимых вещей было в душе Создателя несомненно число». Далее он заключает, что «ступая на проложенный древними путь, скажем вместе с ними, что если приступить к божественному нам дано только через символы, то всего удобнее воспользоваться математическими знаками из-за их непреходящей достоверности».
Мы обращались к исследованию церковного зодчества, пользуясь нейтральным понятием пропорции, которая властно повела нас к числу, аналогии, символике и канону. Ступая на этот путь, мы лишь возвращаемся к истокам, в лоно традиции.
Конечно, можно предположить, что, обращаясь к понятию канона, мы стремимся сгустить краски ради стремления приобрести высокую статусность темам, поднимаемых данным исследованием. Однако принципы, т. е. начала, по определению не передаваемы иными адекватными категориями и средствами, как только и исключительно каноном. Канон необходим в приложении к основным установочным точкам всякой исторической цивилизации, развертывающейся в духовном, культурном, историческом и метафизическом планах, поскольку канон — это правило, мерило, образец, который транслируется во времени, в каждом моменте жизни социума.
И не важно, что мы как будто потеряли или забыли это понятие, стесняемся признать его, заслоненное другими именами. Принципы и символы, как бы к ним ни относиться, действуют независимо от капризов истории, оставаясь вневременными ориентирами и проводниками традиции.
Мы не стали избегать в нашей работе неудобных и острых углов, какие возникают в наше время в результате груза негативных ассоциаций, связанных с основными вопросами нашей темы. Застенчиво замалчиваемые темы числа в церковном зодчестве, взаимосвязей священного имени и пространства, идеальной модели мира и канона как основные вопросы традиции не могут умаляться от недостатка внимания к ним современных людей. Без этой опоры уходит смысл творчества, человек растворяется в рефлексах собственной личности, которая даже при самой удачной ступени личного достоинства не достигает той изначально-идеальной исходной точки совершенства, которая манифестирована каноном как высшим образцом.
История берет свои начала в вечности, поэтому только основанное на вечном и универсальном остается интересно потомкам, и только это единит сквозной нитью все поколения, когда-либо приходившие в этот мир. Это те истоки, которые будут понятны и необходимы в любом срезе исторического бытия. Это тот фундамент, который интуитивно возводит зодчий по примеру Творца всякий раз, когда принимается за свое дело, поскольку в вечности замысла Творца всякая временная последовательность совпадает в одном и том же теперь вечности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Адо И. Свободные искусства и философия в античной мысли. М., 2002.
2. Азголъдов Г. Г. Выступление на заседании теоретического клуба по теме «Красота и количественная мера» // Проблемы современной теории архитектуры. М., 1973.
3. Азголъдов Г. Г. Красота сооружения и количественная мера // Архитектура СССР. М.» 1968. № 9.
4. Азголъдов Г. Г. Показатель интегрального качества проекта сооружения // Стандарты и качество. М., 1968. № 3.
5. Азголъдов Г. Г. Райхман Э. П. О квалиметрии. М.» 1973.
6. Азголъдов Г. Г. Численная мера и проблемы красоты в архитектуре. М., 1978.
7. Акимов Н. Мысли о прекрасном // Не только о театре. М.—Л., 1966.
8. Александров П. С. О важнейших предметах воспитания // Наука и жизнь. М.» 1967. № 7.
9. Алексеев С. С., Теплое Б. М. Цвет в архитектуре. М., 1934.
Альберти Л,-Б. О статуе // Алъберти Jl.-Б ять книг о зодчестве. Т. II. М., 1937.
11. Антокольский М. М. Письма В. В. Стасову // Мастера искусства об искусстве. Т. 4. М., 1937.
12. Антология средневековой мысли. Теология и философия европейского Средневековья. Т.1. СПб.: Изд-во РХГИ, 2001.
13. Аристотель. Метафизика. М., 1934.
14. Арнхрейм Р. Искусство и визуальное восприятие. М., 1974.
15. Арнхрейм Р. Динамика архитектурных форм // Пер. и предисл. В. Л. Глазычева. М., 1984.
16. Архимед, Гюйгенс, Лежандр, Ламберт. О квадратуре круга. М., 2008.
17. Архитектурное формообразование и геометрия // Отв. ред. Н. В. Касьянов. М., 2010.
18. Асмус В. М. Проблема интуиции в философии и математике. М., 1965.
19. «Аугустина. От уставных» гл. 180. Описание «Изборника 1703 г.». Сводный каталог славяно-русских рукописных книг. XI–XIII вв. М., 1984.
249
Вспомним, что идеи платонизма о числовой и геометрической схемах творения стали признанной моделью всей космологии Средневековья.