11
Ты, что ловка собирать и укладывать стройно в прическу
Волосы; ты, что простых выше служанок, Напе;
Ты, что устройством ночных потаенных известна свиданий;
Ты, что всегда передать весточку можешь любви;
5 Ты, что Коринну не раз убеждала оставить сомненья
И побывать у меня, верный помощник в беде!
Вот… Передай госпоже две исписанных мелко таблички…
Утром, сейчас же! Смотри, не помешало бы что.
Ты не из камня, в груди у тебя не кремень! Простодушья,
10 Знаю, не больше в тебе, чем полагается вам.
Верно, и ты испытала сама тетиву Купидона:
Мне помогая, блюди знамя полка своего!
Спросит она про меня, — скажи, что живу ожиданьем
Ночи… О всем остальном сам ей поведает воск…
15 Время, однако, бежит… Подходящую выбрав минуту,
Ты ей таблички вручи, чтобы сейчас же прочла.
Станет читать, — наблюдай за лицом, наблюдай за глазами:
Может заране лицо многое выдать без слов…
Ну же, скорее! Проси на письмо подробней ответить,
20 Воска лощеная гладь мне ненавистна пустой!
Пишет пускай потесней и поля заполняет до края,
Чтобы глазами блуждать дольше я мог по строкам…
Впрочем, не надо: держать утомительно в пальцах тростинку.
Пусть на табличке стоит слово одно: «Приходи!»
25 И увенчаю тотчас я таблички победные лавром,
В храм Венеры снесу и возложу, написав:
«Верных пособниц своих Назон посвящает Венере» —
Были же вы до сих пор кленом, и самым дрянным.
12
Горе! Вернулись назад с невеселым ответом таблички.
Кратко в злосчастном письме сказано: «Нынче нельзя».
Вот и приметы! Напе, выходя сегодня из дома,
Припоминаю, порог резвой задела ногой.
5 Если пошлю тебя вновь, осторожнее будь на пороге,
Не позабудь, выходя, ногу повыше поднять!
Вы же, нелегкие, прочь! Зловещие, сгиньте, дощечки!
Прочь с моих глаз! Да и ты, воск, передавший отказ!
Собран, наверно, ты был с цветов долговязой цикуты
10 И корсиканской пчелой с медом дурным принесен.
Цветом ты красен, впитал как будто бы яркую краску, —
Нет, ты не краску впитал — кровью окрашен ты был.
На перепутье бы вам, деревяшкам негодным, валяться,
Чтоб проезжающий воз вдребезги вас раздробил!
15 Тот же, кто доску стругал, кто вас обработал в таблички, —
Не сомневаюсь ничуть, — на руку был он нечист.
Это же дерево шло на столбы, чтобы вешать несчастных,
Для палача из него изготовлялись кресты.
Мерзостной тенью оно укрывало филинов хриплых,
20 Коршунов злобных, в ветвях яйца таило совы.
Я же дощечкам таким признанья, безумный, доверил!
Им поручил отнести нежные к милой слова!
Лучше б на них записать пустословье судебного дела,
С тем, чтобы стряпчий его голосом жестким читал.
25 Надо бы им меж табличек лежать, на каких ежедневно,
Плача о деньгах, скупец запись расходов ведет.
Значит, недаром же вас называют, я вижу, двойными:
Два — от такого числа можно ль добра ожидать!
В гневе о чем же молить? Да разве, чтоб ржавая старость
30 Съела вас вовсе, чтоб воск заплесневел добела!