У теории в первом значении есть изящное название «гипотеза». Но лишь немногие люди пользуются этим словом на практике, потому что звучит оно всегда педантично, несмотря на вполне привычное слово «гипотетический». Ко второму значению ближе всего стоит слово «факт», однако в нем есть намек на завершенность, которая идет вразрез с сущностью науки. В науке факты всегда носят условный характер. Тем не менее, если факт хорошо обоснован, то есть относится к прекрасно проработанной и подтвержденной на практике теории, то доля его условности не так высока. Для его изменения требуются многочисленные доказательства, а само изменение нередко сводится к небольшой модификации.
Впрочем, время от времени случаются и настоящие революции например, создание теории относительности или квантовой механики. Но даже в этом случае предыдущие теории часто продолжают использоваться в той предметной области, где они остаются достаточно точными и эффективными. Для расчета траектории космических кораблей NASA в основном пользуется не теорией Эйнштейна, а динамикой Ньютона в сочетании с его же теорией гравитации. Исключение составляют навигационные спутники, входящие в систему GPS, так как для вычисления точных координат они должны учитывать релятивистскую динамику.
Наука едва ли не единственный тип человеческого мышления, который не только допускает подобный ревизионизм, но и активно ему способствует. Наука сознательно и намеренно ориентируется на Вселенную. В этом заключается смысл «научного метода». Наука устроена именно так, потому что ее первопроходцы смогли осознать хитрости, к которым прибегает человеческий разум, пытаясь убедить себя в истинности того, что он хочет видеть истинным, и вместо того, чтобы поощрять их или использовать в собственных интересах, предприняли контрмеры.
С точки зрения одного распространенного заблуждения научный метод в действительности не существует, потому что отдельные ученые продолжают упорно стоять на своем, несмотря на очевидные доводы против. Получается, что наука это всего лишь очередная система верований, так?
Не совсем. Ошибка состоит в том, что мы сосредотачиваемся на консерватизме и заносчивости отдельных людей, которые зачастую не соответствуют научным идеалам. Когда выясняется, что все это время они были правы, мы провозглашаем их гениями-одиночками; когда этого не происходит, мы забываем об их взглядах и идем дальше. Именно так действует научный метод. Отдельные личности сдерживаются, благодаря усилиям всех остальных ученых.
Достоинство этой системы заключается в том, что она продолжит работать, даже если беспристрастным научным идеалам не будет следовать ни один ученый. У каждого ученого могут быть свои предубеждения вполне вероятно, что в действительности так и есть, но научный процесс не отклонится от курса, сориентированного на Вселенную. Когда один ученый предлагает новую теорию или высказывает новую идею, другие ученые редко спешат поздравить его или ее с такой замечательной задумкой. Наоборот, они упорно стараются разнести ее в пух и прах. Как правило, ученый, предложивший новую идею, уже проделал это самостоятельно. Намного лучше найти ошибку самому, пока работа еще не опубликована, чем ставить на кон свою репутацию, когда ошибку заметит кто-нибудь другой.
Словом, можно объективно относиться к чужому труду, даже если вы субъективно относитесь к собственной работе. И значит, некое подобие хрестоматийного научного метода не создается усилиями отдельных людей. Оно возникает благодаря совместной деятельности целого сообщества ученых, сосредоточенных на поиске ошибок и улучшении существующих решений. Чтобы заметить ошибочное допущение, достаточно одного сообразительного ученого. Даже аспирант может опровергнуть слова нобелевского лауреата.
Если в будущем результаты новых наблюдений вступят в конфликт с тем, что, как нам кажется, известно сегодня, ученые после изрядного самокопания, упрямого консерватизма и множества ожесточенных споров пересмотрят свои теории, чтобы устранить возникшие препятствия. Это не означает, что они просто-напросто сочиняют все на ходу: каждое последующее уточнение должно соответствовать все большему числу наблюдений. Отсутствие полной уверенности может показаться недостатком, однако именно благодаря ему наука достигла такого успеха. Истинность утверждения о Вселенной не зависит от того, насколько сильно вы в него верите.