– Я думаю, трудно сказать, где героизма больше. Одно дело всю жизнь говорить правду, не сворачивать с пути, другое дело один раз пойти на штурм высоты. Конечно, там могут убить и убивают, но что хуже: когда, раз, и убили или всю жизнь терпеть? Это как эвтаназия. Обычно идёт на неё человек измученный какой-то болезнью, болью. А это то же самое, — это боль длиною в жизнь, и что хуже: терпеть боль всю жизнь или один раз?
– Трудно сказать, в борьбе всякие бывают ситуации, и никакие ситуации не исключены. И надо через всякие трудности, через все эти ситуации не забывать главного:
куда мы идём и что мы хотим получить. Если мы имеем противоречия, а от них мы никуда не денемся, надо их разрешать по линии перерастания классового общества в бесклассовое, в котором классы на первой фазе уничтожаются, а на второй уже полностью уничтожены и нет порабощающего человека разделения труда. И здесь трудно сказать: вот человек штурмует высоту, но если это светом науки не освещено, то может он её именно поэтому и не возьмёт. Поэтому и партию Ленин определял как соединение научного социализма с рабочим движением. А кто отвечает за социализм, за науку? Интеллигенты, которые служат рабочему классу. Если они служат ему, конечно. Если они не служат, они отвечают за оппортунизм и ревизионизм.
При коммунизме все коммунисты?
– Правильно я понял то, что, по мере развития социализма в полный коммунизм, всё больше и больше людей действительно вовлечены в коммунистические отношения и в коммунистическое строительство, и по этой причине уже, грубо говоря, при полном коммунизме все являются коммунистами, не по названию, а по сути?
– Формально, уже в первой фазе коммунизма, при социализме, все вовлечены. Причём большую роль в этом вовлечении играет не только пропаганда, и не только руководство коммунистической партии — партии рабочего класса, — но и государство, которое является силой принуждения. Вот вы, может, не хотите строить коммунизм, но вовлечены, потому что это социализм, а кто не работает в интересах коммунизма, тот да не будет есть! В то же время, у того, кто вовлечён несознательно или насильно в это социалистическое строительство, у того есть, между прочим, и коренной интерес, совпадающий с направлением движения вперёд, и какой-то побочный, состоящий в том, чтобы поменьше дать обществу и побольше от него получить, он не изжит ещё при социализме, по этой причине при социализме ещё необходимо государство, как сила принуждения. При полном же коммунизме люди научатся разрешать конфликтные и другие ситуации без государства и поэтому государство постепенно отомрёт. Говорить о том, что все при этом будут коммунистами преждевременно, но то, что коммунистов будет большинство в этом никто не сомневается.
В сталинском СССР человек мог быть героем, а потом попасть в тюрьму
– И все говорят: «Да он же герой Советского Союза, могли бы простить ему всё-таки». А если анализируешь потом их действия, понимаешь, почему героев тоже нередко сажали.
– Да, к сожалению, такое бывает. Почему-то люди думают, что, если человек один раз совершил подвиг, он потом всегда обязательно герой, это не диалектическое мышление.
– Можно сказать, что это ошибка навешивания ярлыков. Совершил человек геройский поступок, его наградили, после этого мы его у себя галочкой в своём сознании отмечаем — он герой. И что бы он ни делал — он герой, даже если он сделает плохое, мы ему прощаем.