– Да, с этой, «военной», точки зрения, что троцкистский уклон оставляет армию рабочего класса без авангарда, а бухаринский уклон без арьергарда, это верно. Однако я бы сейчас сделал одно маленькое замечание, с которым вы спорить не будете: никаких двух уклонов, по существу, не было, был один уклон — мелкобуржуазный и буржуазный. Был курс пролетарский, который олицетворяли Ленин, потом Сталин, а все эти уклоны олицетворяли антипролетарской курс, так как делают «правое», то есть буржуазное дело.
– Был ещё и третий вариант уклонов, опять же в кавычках, «центристы», которые предлагали опереться сразу и на пролетариат, и на кулака — как говорится «усидеть на двух стульях».
– Про таких горе-центристов Сталин хорошо сказал: в центре те люди, которые держат за руки настоящих левых, не дают им разбить правых. Это всё варианты правых: есть откровенно правые, то есть пробуржуазные, а центристы вроде бы дистанцируются от них, они, дескать, за хорошее, за мир, на самом деле, они такой своей позицией помогают правым.
– Даже если брать самый простой пример: как можно построить дом, фундамент которого наполовину на скальном грунте, наполовину на болоте? Он развалится. А тут ещё эти две части, которые под фундаментом, ещё и дерутся между собой.
– Видимо многих смущает общеизвестная глупость, выдаваемая за мудрость, про якобы золотую середину.
– Возможно, но помимо всех этих уклонов была ещё и очень такая интересная вещь, подмеченная ещё Лениным, которая назвалась комчванство.
Коммунистическое чванство
«Хорошими» представителями такой линии были старые большевики, которые встали в позицию, что «яйца курицу не учат», мы уже всё знаем из практики, нам никакая теория не нужна, поэтому мы учиться не собираемся, вот такое коммунистическое чванство. Как с ним боролись?
– Боролись так: первое, это партмаксимум, к сожалению, потом партмаксимум куда-то пропал, хотя комчванство никуда не пропало; второе, это постоянное привлечение рабочих и крестьян к управлению, постоянное обучение простых людей управлению. И тогда, на фоне этих простых людей, но уже знакомых с управлением, комчванство выглядит очевидным для всех самодурством. А иначе комчванство часто выглядит так, что есть очень важные и уважаемые люди, надо их охранять, лелеять, заботиться и так далее. Нельзя комчванство побороть внутри аппарата, нужно обязательно привлекать трудящихся к управлению страной и учить их этому.
– Свежие и здоровые, не обюрократившиеся силы?
– Да.
– Что делать с аргументацией, что, мол, эти свежие силы не знают, как управлять, не обучены, опыта у них нет.
– Ленин говорил, если хотите научиться управлять, надо управлять, — нет другого способа.
– Тогда это означает, что нужно быть готовым к ошибкам, а с этим что делать?
– Обучать и исправлять ошибки, и снова привлекать к управлению, и снова исправлять, и обучать, — другого способа нет.
– Принято.
Бюрократизм
Михаил Васильевич, помимо комчванства, был (и долго будет) ещё и бюрократизм. Кстати, я видел плакат, где написано не бюрократизм, а «бюрократия» и борьба не с бюрократизмом, а с бюрократией. В чём общее, и в чём отличие этих двух терминов, а также, — как бороться с бюрократизмом?
– Бюрократы — это люди, для которых удержание своего места, важнее порученного дела. Бюрократизм — это подмена решения задачи письмами, бумагами, разговорами, и так далее, то есть суматоха вокруг без движения, когда, по сути дела, ничего не решается и не делается.
– И как Сталин и Ленин боролись с бюрократизмом?
– И Сталин, и Ленин видели единственный путь — это: а) привлечение трудящихся к управлению, и б) наказание за бюрократизм.
– По сути, так же как с комчванством, тот же самый подход. Можно сказать, что в какой-то степени удалось справиться с бюрократизмом?
– С бюрократизмом, пока есть различия между людьми умственного и людьми физического труда, между управленцами и подчинёнными справиться окончательно нельзя. Поэтому не надо этого и ждать, а надо всё время бороться. Как только вы прекратили эту борьбу, тогда бюрократизм вырастает в бюрократию, которая, по существу, останавливает всю работу.